Развод. Горькая правда

1. Звонок

- А вот и наша будущая мамуля, спряталась от всех, будто что-то скрывает. Уж не пол ли будущего ребёночка?

Мерзкое «мамуля» хлещет по ушам. Хотя, когда свекровь говорит слащавым голосом, меня всегда передергивает.

Со своими подписчиками она разговаривает сюсюкая, будто они не взрослые люди, а грудные младенцы

Свекровь продолжает тарахтеть:

Боже, мои дорогие, мы так долго ждали этого малыша! Я буду бабушкой, представляете? Да, - заливисто смеется так, чтобы подписчики оценили мелодичный смех и белоснежные дорогие зубы, - Я буду самой молодой и красивой бабушкой. Викуся, расскажи, кто тут у нас в животике.

Целясь в меня телефоном, она свободной рукой пытается потрепать меня по пузу, которого ещё и нет. Будто я не слегка беременная женщина, а шарпей.

С трудом натягиваю на лицо дежурную улыбку.

- Я думаю, будет мальчик. Глеб тоже хочет сына.

Свекровь плюхается на скамейку рядом со мной, склоняет голову мне на плечо, и я вижу в телефоне наше изображение. Мое - бледное и испуганное, с кривой улыбкой, будто куснула лимон. И рядом -цветущая свекровь.

- Да, это наша Викуся, мои хорошие. Прелесть, правда? - экран в ответ взрывается салютом сердецек. - Я всегда хотела дочку, и вот Глеб привел мне такую милую девочку. Правда, мы больше похоже на сестричек… Но на самом деле, мы - настоящие подружки.

В подтверждение её слов судорожно киваю, не сводя взгляд со своего двойника в телефоне. Вижу, что получается не очень радостно, но ничего не могу с собой поделать.

Внутри все трясётся от тревоги.

Меньше всего меня сейчас волнует, как я выгляжу в чужом видеоблоге. Глеб так и не позвонил за весь день, и я боюсь, что-то случилось.

Когда он не приехал на УЗИ, я с трудом сдерживала слёзы обиды. Крутила в голове, что я скажу ему и в каких выражениях. Чтобы ему было также неприятно и больно, как и мне.

Но время идёт, и сейчас мне уже не до детских обидок. Сердце уже несколько часов сжато в болезненном спазме, будто чувствует приближение несчастья.

- Совсем скоро, мы узнаем, кто у нас в животике живёт. Ну для меня, как организатора этой гендер-пати, это не секрет, - кокетливое хихиканье. - С минуты на минуту приедет мой сын, и, наконец, начнем! Кстати, сейчас покажу вам дизайнерскую аэро-композицию…

Свекровь, вспорхнув со скамейки, убегает хвастаться воздушными шариками, скрывающими пол ее внука или внучки. А я облегченно выдыхаю и вновь хватаюсь за телефон.

Вновь слушаю механические слова «Абонент временно недоступен». Сотый раз за сегодняшний день.

Паника снова комком подкатывает к горлу, но я встряхиваю головой, чтобы разогнать дурные мысли.

Все хорошо, ничего не случилось. Я просто накручиваю себя.

Он же сегодня без машины, телефон разрядился, такси вызвать не может. Идёт пешком. Заблудился. Случайно уехал на общественном транспорте не в тот район.

Все что угодно могло произойти. Его задержало мелкое недоразумение, только и всего.

Чтобы успокоиться опускаю руку на живот:

- Ты тоже переживаешь за папу? Не волнуйся, скоро придет. Мы вместе с ним лопнем эти дурацкие шарики и пойдём спать. Уже скоро, малыш. Уже скоро…

Словно в подтверждение моих слов телефон, наконец, оживает. С облегчением выдыхаю, увидев имя мужа на экране.

- Глеб, ну ты что… Заждались все…

- Здравствуйте. Кем вам приходится владелец этого телефона?

Ненакомый мужской голос на другом конце трубки вводит меня в ступор. С недоумением вновь подношу телефон к глазам - нет, это номер Глеба. Тогда почему я разговариваю с кем-то посторонним?

- Э-э-э… Муж, - неуверенно отвечаю я. Чувствую, как по спине расползается ледяная дрожь. – мой муж - Глеб Николаевич Орлов.

- К сожалению, плохие новости. Ваш муж попал в аварию, разбился на мотоцикле.

Я с облегчением выдыхаю. Это розыгрыш или новый вид мошенничества, сейчас будут просить выслать денег для его спасения или что-то подобное… Глеб никогда бы не сел на байк, он не любитель экстрима.

- Простите, вы что-то путаете…

- Этот телефон найден у пострадавшего, - уверенно продолжает чужой голос, - Ваш муж в областной больнице, в тяжелом состоянии. А имя Дарьи Агамовой вам о чем-то говорит?

- Ничего не понимаю. - Я напрягаюсь. Как-то не похоже на развод мелких мошенников. - Какая Дарья Гагамова?

- Агамова, - беспристрастно поправляет меня собеседник, - женщина, была за рулем мотоцикла. При ней найдены документы…

Он говорит мне что-то ещё. Но я уже не слышу.

Обрывки смысла долетают кусками, прорываясь, сквозь пелену шока.

- Алло, вы слышите меня? - орёт трубка.

- Нет, - шелестом слетает с моих онемевших губ.

Сижу, обхватив голову руками. На коленях лежит телефон.

Где-то за спиной смеются гости, но их смех заглушают короткие гудки. Наверное, собеседник давно бросил трубку.

«Пи… пи… пи…» пульсирует, разрывая мой мозг.

Мотоцикл… Какая-то Дарья… Авария…

Такого не может быть!

Ошибка!

Я не замечаю, как подходит свекровь. Вздрагиваю от неожиданности, когда она трогает меня за плечо:

- Вика, я переживаю. В офисе говорят, что Глеб давно уехал. - Смотрю на свекровь невидящим взглядом. Не сразу понимаю, что она обращается ко мне. - Люди приехали, ждут. Ты прячешься, Глеба нет. Неудобно…

Последнее слово производит на меня эффект пощечины. Неудобно! Да плевать кому там и за что неудобно! Что-то случилось с Глебом!

Чего я сижу? Надо бежать. Скорее!

Рывком поднимаю себя со скамейки, но свекровь хватает меня за руку, разворачивая к себе.

- Вика, что случилось? Ты что-то знаешь? – Сейчас, когда на нее не смотрят подписчики, она позволяет себе беспокойство.

- Нина Михайловна…

- Сто раз тебе говорила, просто Нина.

- Да какая разница! - Выкручиваюсь и, потирая обожжённое захватом запястье, кричу ей в лицо. - Глеб в больнице, понимаете?

Охнув свекровь падает на скамейку. Привычно хватается за сердце.