Развод. Лотерея судьбы

Глава 4.

Людмила.

— Ира, — выдыхаю, услышав голос лучшей подруги, — Иришка...

— Да не молчи ты как немощная! Говори, что случилось!

— Я ... Я... Архип он.

— Помер?

— Тьфу ты Ир, типун тебе на язык, жив он. Он просто .. — опять заикаюсь и, громко шмыгнув носом, продолжаю, — изменил мне-е-е-е.

— Архип? Тебе? Изменил? — голос подруги все выше и выше в интонации. — Ты дома? —серьезно спрашивает.

— Д-д-да. — отвечаю и опускаю руку на пол, нащупывая холодное стекло бутылки шампанского.

— Я скоро буду, подруга. Держись!

Ирка еще что-то вещает в трубку, но я ее уже не слышу.

Я откупориваю бутылку и подношу ее к губам. Предательские слезы все так же хлещут из глаз. Делаю первый глоток шипучки и морщусь с непривычки.

В нашем доме этот напиток редкость. В нашем..какой же он теперь наш! Нет нашего и не будет никогда!

Я ставлю бутылку на пол и вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Как же больно-то. Кажется, что вместе с Архипом уходит всё: вера, надежда, смысл. Дом, который мы называли "нашим", теперь кажется пустым и чужим, словно эти стены больше не могут меня защитить.

"Изменил," повторяю я про себя, словно это какое-то заклинание, которое нужно прожевать, чтобы проглотить горькую правду. Архип. Мой Архип. Тот самый человек, который говорил, что я его муза. Что без меня он — никто.

Я делаю ещё один глоток шампанского, и на этот раз оно обжигает не только горло, но и душу. "Нет нашего и не будет никогда."

Сколько же сил я вложила в эту жизнь, в этот брак. Я держалась, поддерживала его, даже тогда, когда самой было тяжело. А теперь что? Как будто все эти годы просто вырвали с корнем и выбросили.

Голова начинает плыть. То ли от шипучки, то ли от накативших эмоций. Я оглядываюсь на беспорядок вокруг: стянутая простынь валяется на полу, в углу стоят его картины, которые я грозилась сжечь.

Картины. Как много они для него значат. Даже больше, чем я. В голове всплывает сцена из прошлого: как он рисовал меня, сидящую на полу с чашкой чая. "Ты прекрасна, Люся. Я хочу запомнить тебя такой всегда."

— Чёрт бы тебя побрал, Архип! — кричу я в пустоту.

Бутылка шампанского снова оказывается в моей руке, и я делаю ещё один глоток. Слёзы текут по щекам, но внутри начинает нарастать злость.

Стук в дверь прерывает мои мысли. Я вздрагиваю, глядя в сторону коридора. Кто это? Ирка? Она так быстро приехала? Или... Архип?

Подхожу к двери, держа бутылку в руке, как оружие. Прижимаюсь к глазку.

Да, это Ира. Она стоит с пакетом в руках, стучит ещё раз, а потом громко говорит:

— Люся, открывай! Я знаю, что ты там! И без глупостей!

Я отпираю дверь, и она буквально влетает в квартиру. Снимая пальто, Ира обводит взглядом мой красный от слёз нос, бутылку в руке и разбросанные вещи.

— Ну, ты даёшь, подруга... Еще и торт перевела напрасно, сейчас бы натрескалась от души...— вздыхает она, но тут же скидывает ботинки и хватает меня за плечи. — Всё. Хватит. Теперь ты не одна. Я с тобой. Мы ему ещё покажем, этому козлу.

— А теперь рассказывай всё. С самого начала. Только не захлёбывайся. Нам ещё план мести строить!

Я смотрю на неё и чувствую, как новый ком подкатывает к горлу.

"Не одна," повторяю я про себя. Это слово звучит странно, почти чуждо. Как будто его пытаются запихнуть в мою разорванную реальность, которая теперь состоит только из предательства, боли и пустоты.

— Садись, — командует Ира, усаживая меня на диван. Она отбирает шипучку из моих рук и с грохотом ставит её на стол. — Сейчас разберёмся.

Идёт на кухню, шумит там несколько минут, а потом возвращается с двумя кружками. Одну она ставит передо мной, другую — перед собой.

— Шампанское в кружке, — хмыкает она, — ну, ничего, подруга. Так даже символичнее. Мы ведь с тобой из простых, но зато нас так просто не сломать.

Я слабо улыбаюсь. Ира всегда знала, как меня поддержать. Даже в таких ситуациях, когда кажется, что тебя больше нет.

Она поднимает кружку и смотрит на меня серьёзно:

— За то, что ты выжила после этого позорища. Насколько же бабы сильный народ.

Я делаю глоток, но вместо привычного тепла, которое приносила её поддержка, внутри всё ещё пусто.

— Ну, давай рассказывай, — говорит Ира, откидываясь на спинку дивана. — Что он там тебе нагородил? Как это вообще случилось?

Я сглатываю и начинаю говорить, хотя слова выходят рваными и пересыпанными всхлипами:

— Я пришла домой… хотела его порадовать… выиграла путёвку на базу отдыха, на Новый год, представляешь? Думала, он обрадуется. А вместо этого… открываю дверь, а там… там он… с ней. На нашей кровати.

Ира хмурится, и в её глазах вспыхивает гнев.

— Значит, на твоей же кровати? У меня слов нет! И что, он хотя бы что-то сказал?

— Он… он оправдывался, что это ошибка, что это просто вспышка… — голос мой ломается, и я зажимаю рот рукой, чтобы не разрыдаться снова.

— Ошибка? — Ира едва не роняет кружку. — Ошибка — это когда ты нечаянно соль в чай сыпанула. А это... это предательство! Люся, ты должна была его сразу с лестницы спустить!

Я смотрю на неё через слёзы и слабо улыбаюсь:

— Я его выгнала. И её тоже.

Ира кивает, на её лице появляется одобрение.

— Молодец. Но это только начало. Теперь мы должны поставить точку так, чтобы он никогда больше не смог ни на кого руку поднять... ни душой, ни кистью, ни членом. Прости Господи!