Развод. Прежними мы не станем

ГЛАВА 1

– Я ухожу от тебя.

Во взгляде Егора холодная решимость. Будто он срывает пластырь с раны или делает еще что-то неприятное, но необходимое. Никаких бегающих глаз и виноватого заискивания. Он в своем праве. Хозяин. Мужик.

С моего лица сползает радостная улыбка, которой я встречаю мужа из деловой поездки.

Это не единственная приятность, что я ему приготовила.

В большой комнате накрыт стол. Сегодня тридцать лет со дня первой встречи. А через неделю – серебряная свадьба. К дате заказан ресторан, лучший в городе. Приглашены… все.

А Егор говорит какую-то нелепость. Уходит он.

– Куда? Ты же только что приехал! Как раз к ужину. Ты… ты шутишь наверное?

Мотает головой. Только сейчас понимаю, что он даже без командировочного чемоданчика.

Стоит, величественно сложив на груди руки. Едва зайдя в квартиру, Егор поманил меня в свой кабинет. Я решила, он сейчас сделает мне сюрприз к нашей годовщине. Что ж. Сделал.

– Я так больше не могу, Ася. Обрыдло.

– Да что ты говоришь такое? – срываюсь на крик. – У нас же сегодня…

Замолкаю, потому что смысл сказанного только начинает доходить до сознания.

Обрыдло?

Что ему обрыдло?

Мои старания, желание сделать нашу жизнь лучше, наполнить смыслом каждый день, что мы вместе?

– У нас сегодня все закончится, – сообщает Егор.

– Да нет же! – горло перехватывает, но я продолжаю говорить. – У нас сегодня все началось! Тридцать лет назад.

– О чем ты? – он морщится. Так, будто ему со мной скучно. Я его утомляю.

– Не помнишь? Каток, мы врезались, и ты меня поднял. Мы ведь каждый год…

Он будто спохватывается.

– Какое сегодня число?

Я отвечаю замерзающими губами, которые едва слушаются. Он не шутит. Он даже забыл, какой день у нас с ним. Ему все обрыдло…

– Символично, – говорит он, но не смягчается, – тем не менее, я сказал то, что хотел. Не могу и не хочу с тобой оставаться. И хорошо что это случится сейчас, чтобы не кормить тебя надеждами.

– Но почему? – хочется выть. Грохнуть об пол тарелку. Только сначала надо за ней сбегать. – У тебя… есть другая?

– Да, – кивает он, – но это к делу не относится, Ася.

– Как не относится? – мой голос похож на рев. Или мне это кажется. Только не потерять лицо, нельзя, я не должна. Иначе у него появится это его брезгливое выражение, с которым он смотрит на слизней.

– Кто она, Егор, как давно это случилось?

– Я сказал, дело не в моей женщине, – рявкает муж, – не нужно устраивать истерик, Ася. Бить тревогу стоило раньше. Сейчас ничего не исправить.

– Бить тревогу? – ахаю я, уже не боясь выглядеть неуместной или отталкивающей. – То есть ты мне пытаешься сказать, что это я виновата? Не удержала мужика?

Шаблонная фраза вылетает сама собой.

“От хорошей жены муж не уйдет”.

“В разводе виноваты двое”.

“Не удержала”.

“Запустила себя”.

“Не соответствовала и стала неинтересна”...

Да в том и дело, что я не запустила!

Изо всех сил соответствую, чтобы любимый муженек если и замечал мое неизбежное старение, то не находил его отвратительным.

А ему… обрыдло.

Это словечко въедается в мозг и бьет по нему молоточком. А эхо отдается в голове кувалдой.

Не может такого быть, не должно.

Я не представляю себе иной жизни. И все готова сделать, чтобы сохранить брак.

Только Егору это не нужно.

Идет в спальню, я за ним. Неотступно, как собачка. Если бы она у нас была, точно увязалась бы как и я. И шла, поскуливая, с опущенным хвостом. Собаке так можно, а мне нет.

Боже, что за глупости в голову лезут!

Тебе пятьдесят, Анастасия. Полтос, как говорит наша дочь-студентка. А ты сравниваешь себя с собачкой. Очень по-взрослому.

Егор спокойно собирает в спортивную сумку нижнее белье, а я вспоминаю, что он без чемодана.

– Значит, ты был не в командировке? – спрашиваю все еще не веря в происходящее.

– Это важно? – он не оборачивается.

– Наверное, уже нет. В эту сумку много не влезет. За остальным приедешь позже?

Егор спокойно смотрит на меня.

– Нет, – говорит с легкой усмешкой, – на первое время мне хватит. А потом ты освободишь квартиру, и я сюда въеду.

– Со своей бабой? – выпаливаю неожиданно грубо. Ступор сменяется ненавистью.

– С любимой женщиной, – он все еще невозмутим, – Ася, сейчас я списываю твое хамство на стресс, но впредь будь добра выбирать выражения, говоря о моих близких. Ты ведь взрослая, разумная женщина.

Задыхаюсь.

Кажется, теперь я не вхожу в число его близких?

– Квартиру делить не собираюсь, – продолжает, застегивая сумку, – она удобная, и купил ее еще до брака. Можешь пожить в нашем загородном доме, пока придумаем, куда тебе дальше.

Похоже, я и правда как старая собака, которую жалко выбросить и некуда пристроить.

Берет сумку, выходит с ней из спальни, направляется в гостиную. На пороге застывает, глядя на стол, накрытый к празднику.

Бормочет:

– Еще и это.

Истерически начинаю смеяться, чувствуя, как льются по лицу слезы.

– Ася, не надо все портить, – он снова морщится. С досадой. Нетерпеливо. Ему уже хочется поскорее уйти к своей “любимой”. А я – белая ниточка на безупречно сшитом пиджаке. Смахнуть ее с плеча и забыть тут же.

– Ах, так это я все порчу? – мой голос повышается так, что уходит в ультразвук. – А вовсе не мужик, который на старости лет решил поиграть в мачо?

– Стариком я чувствую себя только с тобой! – злобно кричит он. – Мы разойдемся по-человечески, как бы ты ни пыталась свести все к дешевой мелодраме! Хватит истерик, я уже ими нажрался от пуза!

От такой наглости напополам с грубостью горло перехватывает.

Молча смотрю на него, моргая враз пересохшими веками.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно говорит он, забирая какие-то бумаги из шкафчика.

Проходя мимо стола, бросает на него беглый взгляд. Замедляет шаг, хватает с блюдца крошечный огурчик, кидает в рот. Зажмуривается.