Развод. Только (не) ты

Глава 1. Почему мужчины изменяют?

Анна

— Почему мужчины изменяют? — раздается из динамиков звонкий голос ведущего. — Сегодня поговорим об этом с известным психологом, Михаилом Ла…

Я переключаю радио на другую волну, на секунду отвлекаясь от дороги.

Ни к чему мне такое слушать.

Я нисколько не сомневаюсь в муже и знаю, что он мне верен.

Мы в браке уже двадцать три года, и за это время у нас чего только ни случалось. Одно не меняется — наша любовь друг к другу. До сих пор, когда смотрю на Андрея, мое сердце замирает, как и в день нашей первой встречи.

Пять лет назад я чуть его не потеряла. До сих пор просыпаюсь иногда в холодном поту, когда снится тот страшный звонок и слова: «Ваш муж в реанимации».

Андрей попал в аварию не по своей вине, и для меня начался ад на земле. Целый месяц он лежал в коме, и врачи не давали гарантий, что он очнется.

«Остается только ждать. Организм здоровый, должен справиться», — утешали меня они, а сами при этом отводили взгляд в сторону.

Медсестры уже знали меня по имени — я практически жила в больнице. Держала мужа за руку, такую непривычно безжизненную, рассказывала о наших дочках, о том, как мы все его ждем, умоляла открыть глаза, вернуться ко мне.

И он вернулся.

Но пока лежал, прикованный к кровати, его партнер отжал у него фирму, вдобавок повесив на Андрея долги.

Будто мало этого, врачи поставили неутешительный диагноз: муж вряд ли будет ходить.

Я с жаром возразила: «Будет. Еще как будет!»

Мы переехали в квартиру поменьше, а дом, вторую машину и мои драгоценности я продала, чтобы закрыть долги. Оставила себе лишь обручальное кольцо — попросту не смогла с ним расстаться.

Из-за нехватки денег я ухаживала за мужем сама — днем. А по ночам, когда Андрей засыпал, шла на кухню печь торты.

Вот где мне пригодились мои навыки кондитера.

Я с грустью вспоминала, как Андрей посмеивался над моим увлечением. «Ну зачем тебе это, разве нам не хватает денег?»

Денег и правда хватало, просто мне это нравилось еще с детства.

Правда, после аварии пришлось превратить хобби в настоящее дело. Спасибо дочкам, Ладе и Кате — они помогли оформить страницы в соцсетях, загрузили контент, и дело внезапно пошло-поехало, да еще как.

Руки уже автоматически замешивали тесто, взбивали крем, собирали коржи, пока в голове крутились мысли о здоровье мужа, о долгах, о будущем.

Я валилась с ног от усталости, но ни единого разу не пожаловалась. Иногда украдкой плакала, но только когда никто не видел — при Андрее и детях я всегда улыбалась и говорила, что все будет хорошо.

Главное, муж был со мной. Живой. Помню, как он сделал свой второй первый шаг после операции. Пожалуй, я радовалась больше, чем первым шагам дочерей.

Даже сейчас, за рулем, невольно улыбаюсь, думая о нем.

Мой любимый мужчина снова такой же, как и прежде, — высокий, статный, с широкими плечами и немного пружинящей походкой. Когда он улыбается, вокруг глаз изумительного янтарно-орехового цвета собираются уже заметные морщинки. Но как по мне, возраст и седина делают его еще привлекательнее, придают какой-то особый шарм.

Он вернул себе бизнес, и мы снова переехали в большой просторный дом. Я каждый день благодарю судьбу за то, что он рядом. За то, что мы справились.

Однако печь торты я не бросила, и сейчас везу очередного красавца новой клиентке.

Играющую по радио песню прерывает звонок. На экране мобильного всплывает фото мужа.

— Да, любимый, — отвечаю.

Андрей вздыхает в трубку:

— Ань, я немного задержусь, клиент опаздывает. Но как только закончу с ним, сразу домой. Я все помню, — заговорщическим тоном добавляет он.

— Хорошо, буду ждать, — цвету улыбкой я.

Надо же, я-то думала, на этот раз муж забыл. Мы уже несколько лет отмечаем дату его второго рождения — когда он вышел из комы. Обычно собираемся вчетвером: я, он и дочки. Сегодня тоже отметим это событие все вместе.

Через полчаса я паркую машину во дворе нужного дома, достаю из багажника тщательно зафиксированный торт и иду внутрь.

Дверь открывает молодая девушка, которую зовут Ника. Стройная, темноволосая и очень красивая. Ее точеную фигуру подчеркивает красное платье.

На вид ей не больше тридцати. Точнее, двадцать восемь — именно эта цифра красуется на ее бисквитном торте с черничным чизкейком.

— Анна, проходите, пожалуйста, — улыбается она, оголяя белоснежные зубы.

Я вхожу, протягиваю ей коробку с тортом и поздравляю с днем рождения.

Откуда-то из квартиры выходит мейн-кун серо-дымчатого цвета, зевает во всю пасть и лениво скрывается.

— Спасибо, — благодарит меня именинница и охает. — Ой, какая красота! В жизни торт даже лучше, чем на фото. Анна, можно вас попросить кое о чем?

— Можно, — киваю.

— Вы не могли бы поставить торт на стол на кухне и освободить от коробки? Будет очень обидно, если я нечаянно снесу декор.