Реальность быстрого приготовления

Реальность быстрого приготовления

Над побуревшими осенними полями вздымалась, видная издали, громада металлургического завода. Окрестные села и пригород, холодные воды реки, индустриальные пейзажи, областные леса - все отдыхало от людей, которые по причине понижения температуры и смены сезонов реже выходили из дому; над полупустыми дорогами носился студеный ветер, спустившийся из верхних слоев атмосферы, принося оттуда вечное, стальное  дыхание небесных светил. Тяжелые свинцовые тучи, образованные тоннами водяного пара, гнали свои оледенелые туши сквозь пласты воздуха,  закрыв собой солнце; все вокруг будто покрылось серой пеленой бесконечной тоски, невыносимой, тяжелой, словно придавившая тебя бетонная плита. Казалось, северная вьюга, вместо снега несущая бесконечное количество осенних листьев, прорывается через твою грудь. Камнем невыносимой меланхолии слои спящей литосферы давят на тебя снизу, компенсируя, выравнивая объем грустной ностальгии, настигнувшей тебя на этом буром, выгоревшем кладбищенском холме. Жухлая трава, пригнувшись к земле, хочет закрыть сама себя от ледяного ливня. Размытые проселочные дороги и разбитый асфальт опустевшего шоссе превращаются в кашу под твоими дырявыми ботинками, лишая тебя изоляции от дискомфорта внешнего, в то время как ветер протачивает твою грудину, вымывая последнее душевное тепло. Тоска, проклятие! Тоска, проклятие, холод, боль! Тоска, проклятие! Тоска, отчаяние, холод! Меланхолия, беда, грусть! Забвение, вой, погибель. В разрыве туч показался мертвенный, тяжелый, больно режущий глаза солнечный луч. Бледным покойницким светом он отразился на мокрых валунах. С обрыва скатывались камни, едва слышно было как они падали в бушующее море. Ржавый ледокол, скрипя цепями якорей, промерзал здесь уже десятки лет. Огромный слой льда покрывал такой же толстый слой железа, острой арматуры; торосы с грохотом, похожим на взрыв, треснули и многотонная железная громада ушла в ледяные, черные воды. Вьюга гнала тонкую снежную пыль, царапала лицо в кровь. Я останусь здесь, и мой окоченевший труп в вечной мерзлоте пролежит десятки тысяч лет! Тоска, холод, сон! Наступала полярная ночь. Эоны лет бесконечной тьмы. Кладбищенские кресты, похожие на неизвестно кем оставленные путевые столбы, отмечающие унылый путь в место без возврата, чернели на сером фоне грязного месива. Голые мокрые деревья гнули свои ветви, на которых качалась полная Луна, кивая твоей бесконечной жалобе, твоей Великой Тоске, молчаливо соглашаясь с ней. Ты медленно уходишь в грязную жижу, тщетно шлепая по ней руками и пытаясь выбраться, а она уже подступает к горлу. Разверстая могила, чьего прежнего жителя вымыл и унес многонедельный дождь, приняла в свое чрево тебя. Одинокий грузовик пронесся по разбитой дороге, оставляя за собой дизельную вонь. Он окатил тебя, стоящего на обочине который час, коричневой жижей, с головы до ног. На губах остался отчетливый привкус солярки, с чем-то отвратительно тяжелым, химическим, трупным, неодушевленным. Частицы окалины расцарапали губы, в мелкие ссадины попала грязь.  Поняв, что пытаться остановить транспорт бесполезно, ты пошел искать укрытие. Ближайшую лесополосу, всю заваленную мусором, продувало насквозь, проходя сквозь нее ты поскользнулся на мокром дереве, упал лицом на торчащий осколок трехлитровой банки. Из щеки шла кровь. На горизонте был виден заброшенный завод. Ветер выл в трубах, гнул арматуру, хлестал колючей проволокой по бетонным перекрытиям, водопады дождя собирались в лужи, во вспышках молний отсвечивающих разводами пролитого машинного масла. Поднявшись по едва живой лестнице на верхний ярус, ты укрылся в закутке между трубой и стенкой. В трубе надсадно, тоскливо выл ветер. Внезапный порыв, сильнее чем прежние, вырвал из крепления трос; распрямившись, он высек сноп искр из металлического листа, тотчас погасших под ледяным ливнем. Последние вспышки сознания, кроваво-красными разводами оставленные на стене стальной кистью воющего, плачущего по самому себе слепого демона, что невидимо плясал в хаотичном танце под тяжелыми потоками стылой воды, быстро размыло и смешало с маслянистой зловонной пленкой, разлитой по грохочущим металлическим поверхностям и продуваемым бетонным площадкам.