Реанимация сердца

1

Человек умирает столько раз, сколько раз он теряет дорогих ему людей.
А. П. Чехов
 

Сколько раз я уже приходил к дверям этой квартиры? Не помню, да это и неважно. Простояв около дверей какое-то время, всё собирался с мыслями. Пока шёл сюда, всё вылетело из головы. Что сказать? Оправдываться не имеет смысла. Слишком жалким всё будет.

Нажав на дверной звонок, стал ждать. В тишине квартиры было слышно, как по полу шаркают тапочки и шаги приближаются ближе к двери. Но дверь так и не открылась.

Я же знаю, что ты там, дома. 

Прислонившись лбом к двери, стал ждать.

— Прошу, давай, поговорим? Я ведь знаю, что ты дома, — послышался всхлип, но дверь так и не открылась. Самым ужасным для меня всегда было знать, что она плачет. Меня не бесили её слёзы, просто вводили в ступор. Я просто не знал, как её успокоить, кроме как обнять и прижать к себе, как маленького ребёнка. Она и была моей маленькой девочкой. — Чёрт, не плачь. Пожалуйста, открой дверь, — я говорил тихо, хотя эмоции били через край.

Присев на корточки, прислонился спиной к стене и заговорил. Впервые, с момента последней встречи. Я просто не смог тогда объясниться. А потом… Потом она уехала и её отец не подпускал меня к ней и на пушечный выстрел, грозясь спустить с лестницы. Меня это не остановило, хотя в глубине души я знал: он был прав. Такому жалкому ублюдку нечего делать рядом с ней.

— Всё вышло случайно. Ты же знаешь, я бы никогда так не поступил, не смог бы. Ты была для меня всем. И остаёшься. Просто так получилось. Чёртова случайность. Я не оправдываюсь, серьёзно. Мне самому было настолько противно от себя, что не знал что делать. Хотел разбить себе голову к чертям. Прости меня. Дай шанс исправить всё, что произошло, — понимаю, что бред. Этого уже никогда не исправить. И не забыть никому из нас. Это как грязь, которую ничем не отбелить.

Послышался щелчок замка и дверь открылась. Я увидел её впервые за прошедшие несколько недель. Она была одета в синий велюровый костюм и серые тапки-зайцы. На лице ни грамма макияжа. Глаза красные и опухшие, много плакала. Волосы собраны в хвост. 

Я впитывал в себя буквально каждый ее взгляд, миллиметр тела. Слишком соскучился.

Я стал подходить к ней и протянул руки, чтобы обнять, как она отшатнулась от меня как от прокажённого. Признаю, заслужил. Но всё равно больно. 

— Зачем ты меня мучаешь? Почему не можешь просто оставить в покое! — её голос срывался. 

Больно было видеть её в таком состоянии, но что ещё хуже то, что я стал причиной этому. 
Раньше когда ей было плохо, она всегда искала поддержки и утешения у меня.

Только сейчас я понял, как мне этого не хватает. Видя её сейчас такой сломленной, стало для меня ударом под дых. Внутренности будто разъедало кислотой.

Она обняла себя руками и отвела от меня взгляд. Даже смотреть противно? Я опустил руки в бесполезной попытке и попытался снова заговорить, но слова не шли. Горло будто сдавило.

 — Кирилл, просто уйди, пожалуйста! — закрыв лицо ладонями, она расплакалась. Я вновь протянул руки, но она отшатнулась от меня. — Не прикасайся, слышишь? Не пачкай меня! — выкрикнула она и забежала обратно в квартиру, успев захлопнуть дверь.

«Не пачкай меня!»

Она права. 

Я сам всё уничтожил. 

Я и никто больше.

Саданув кулаком по стене, ничего не почувствовал. Ещё удар по бетонной стене. 

Ещё. 

Ещё…

Только когда увидел кровь, капающую на пол, остановился. Надо уходить и забыть этот разговор. Решить, что делать дальше. Идею с алкоголем отмёл сразу. До сих пор с отвращением помню последний раз. А был бы рад забыть. Так, чтобы того чёртового дня никогда не было в моей жизни.

Нашей жизни.

Купив пачку сигарет в ларьке, не обращая внимания на странные косые взгляды продавщицы на мои разбитые руки, закурил. Впервые за последние несколько лет. Сделав очередную затяжку вспомнил тот момент. Последней, казалось бы, сигареты. Тогда я просто смеялся над всем этим, а сейчас…

***

— Кирилл, брось курить! Ты же травишь себя и свой организм, — недовольно проговорила шатенка, прижимаясь к парню на лавочке в парке. — Лучше наслаждайся свежим воздухом!

— Брось, Мил, — я усмехнулся. — Что мне сделает одна маленькая сигаретка? — я выдохнул сизое облако дыма в воздух.

— Ах, так? Ну, тогда я не буду целовать тебя до тех пор, пока ты не бросишь. Я с пепельницами не целуюсь, — улыбнулась она и, попытавшись сделать серьёзное лицо, отвернулась.

Я знал, что она блефует, но всё равно выбросил окурок и притянул её к себе, прижимаясь губами к её макушке. Тогда я был уверен на все «сто», что нас ничто не разлучит.