Ребёнок олигарха. Я не отдам тебе дочь.

Глава 1

— Светлана Петровна, — после тихого стука в дверь кабинета заглядывает Вероника.

Я поднимаю на неё глаза, вскользь замечая, что она одета в форму.

— Что-то случилось? — тру веки.

Последние два дня выдались напряжёнными. Месячные отчеты на носу, хотелось бы сделать всё вовремя, чтобы новогодние каникулы прошли без сюрпризов.

— Нет. Я просто напомнить, что через пятнадцать минут салон закрывается. Клиентов больше не ожидается. Мне бы сегодня пораньше домой попасть, — виновато опускает глаза женщина, мнущаяся у порога.

— Да, Вероника, конечно. Сегодня уйдём пораньше, — улыбаюсь и снова зарываюсь в бумаги.

Слышу, как дверь тихо закрывается. Замираю.

Чёрт возьми! Я интенсивно тру щёки ладонями. Мне вдруг становится обидно, что из-за меня Вероника остаётся на работе дольше. Я не могу так поступать с сотрудниками. Не привыкла. Эксплуатация работников — не мой конек.

Упрямо оттолкнувшись от края столешницы, встаю, потягиваясь, разминая затёкшие мышцы.

Обвожу взглядом рабочий беспорядок на столе, закрываю глаза, втягиваю воздух носом, мысленно обещая себе, что всё доделаю завтра, а на сегодня хватит.

Подойдя к вешалке, расположенной в углу кабинета, скидываю туфли, надеваю высокие сапоги.

Так, я что-то забыла.

И только я об этом подумала, как на столе дико завибрировал телефон.

Чёрт побери! Я совсем забыла про встречу!

Быстро пересекаю кабинет, смотрю на экран: папа?

Принимаю вызов:

— Да, я слушаю, пап.

— Дочка, Светочка. Я не знаю, что делать, — голос отца, сильно взволнованный, сбивается.

Сердце ускоряет бег. Тревога подкатывает к горлу, отчего слова, которые я говорила, неприятно царапают нёбо:

— Что она снова натворила?

— Света… ты только не ругайся… — начинает отец.

— Что? — сухо спрашиваю, на ходу продевая руки в рукава шубы, прижимаю плечом телефон, умудряясь ещё не упустить из пальцев сумку.

— Она убежала, — обречённо произносит старик.

— Вот гадство! — в сердцах ругаюсь. — Пап, ну как так? Мы же договаривались!

— Светик, ну что я мог поделать? Она так просила меня съездить и купить тебе к Новому году подарок, — голос отца срывается.

— Не волнуйся, я сейчас приеду, — кидаю в трубку и, прежде чем отключиться, слышу, как он кричит в динамик: “Мы в торговом центре!”.

“Ну конечно там, где же ещё вам быть”, — думаю про себя. И только хочу набрать номер такси, когда телефон снова вибрирует: Марат.

Ну конечно, именно про ужин с ним я и думать забыла. Вылетело из головы.

— Да, Марат. Извини, но…

— Я тебя вижу, красавица. Выходи, — с акцентом произносит мужчина.

Вспоминается, как меня это раздражало поначалу. Казалось, что таким образом мужчина стирает между нами границу и переходит на личности, чего я не могу позволить. Марат мой работодатель, хоть и пускающий по мне слюни. Но в то же время он прекрасно понимает и принимает, что огромная разница между нами не оставляет ему никаких шансов.

— Вероника. Я ушла. До завтра, — прощаюсь с женщиной и через стеклянные двери салона красоты вижу припаркованный напротив дверей автомобиль босса.

Толкаю дверь, и меня тут же обдаёт тучей снежной пыли, залепляя колючими снежинками глаза и нос. Они врезаются в лицо и мгновенно тают.

Я лишь на секунду замираю на пороге, чтобы перевести дыхание, и, стиснув мех на груди в кулак, упрямо шагаю к цели.

***

— Что случилось, Света, на тебе лица нет?! — повернувшись ко мне, с волнением в голосе интересуется мужчина.

Я только и успеваю, что забраться в салон.

— Мила потерялась, — буркаю. — Извините, Марат Вениаминович, но буду вам очень признательна, если подбросите до торгового центра. Боюсь, что поужинать сегодня не удастся.

Я не успеваю произнести последние слова, как мужчина срывает машину с места, оставляя после себя снежный вихрь.

— Да о каком ужине ты говоришь, Света? Как давно она потерялась?

— Ничего не знаю, папа только позвонил, — я, суетясь, лезу в карман за телефоном, нужно набрать старику, сообщить, что я уже в пути.

— Пап, через пятнадцать минут будем. Ты охранникам сообщил?

— Конечно, дочка. Я тут всех на уши поставил, — отчитывается отец.

— Не волнуйся, пап. Я уже скоро, — пообещав старику, отключаюсь.

Сердце в груди срывается с места и ускоряет темп, доводя меня до аритмии.

Чёртова болячка во время стрессов постоянно обостряется, не давая забыть о себе. До сих пор не понимаю, как можно рожать кучу детей и оставаться здоровой?! У меня были единственные роды, и после них такой косяк со здоровьем вылез.

— Света. — Мужчина трогает меня за руку. Я, не ожидая его прикосновения, дёргаюсь. — Извини.

Он тут же убирает руку.

Я кидаю на него косой взгляд. Поджимаю губы.

— Всё в порядке, Марат Вениаминович, — буркаю сухо. — Милана уже не первый раз такое вытворяет, но, как вы понимаете, к подобному привыкнуть невозможно.

Весь оставшийся путь мы с боссом едем молча. Он, вцепившись в руль обеими руками, внимательно следит за дорогой.

Я же, чтобы хоть немного успокоиться, захожу в приложение, по которому отслеживаю перемещения дочери. Я его установила сразу после первого случая, когда Милане в голову пришла неожиданная идея пойти погулять по городу одной. Она тогда ушла из садика. Это был шок для всех. Воспитателей чуть не попёрли с рабочих мест, и это было бы правильно: они не досмотрели за ребёнком. Но я тогда только-только начала обживаться у папы в доме. Городок маленький, и мне не хотелось, чтобы потом на меня косо смотрели. Побоялась. Я и так долгое время была у всех на языках, когда переехала из столицы к отцу. А уж когда через полгода у меня появился живот, а вот жениха не было... Люди долго по углам судачили, строили предположения о том, где же папаша моего ребёнка, но правды никто из них никогда не узнает, как и отец.