Рецепт бессмертия. Потерянное дитя.

Пролог

По двору разнесся грохот отскочившей от стены двери. Под звонкий мальчишечий гогот из двухэтажного деревянного дома, выкрашенного самой дешёвой буро-красной краской, вылетела девчушка в темных шароварах, белой рубашке и косынке, покрывающей светлую копну волос. Растирая слезы по загорелому лицу, младшая из «сестер» побежала мимо меня в сарай.

«Не иначе под крышей за жердями с курами прятаться», – подумалось мне. Место там было не самое укромное, но «братья» брезговали лазить.

Повинуясь недоброму предчувствию, я вскочила с табуретки, подхватила последний куст фасоли и ведро с уже очищенными бобами и потрусила к зарослям ежевики на краю двора. Тоже не самое лучшее место, но оно не просматривалось со стороны жилого дома, и бежать было недалеко. Уже за густой зеленью я остановилась, поправила сползшую на лоб косынку и прислушалась: до меня долетел лай собак, встревоженное квохтанье кур да ленивые перекаты грома. Выдохнув с облегчением, я опустила ведро и куст на притоптанную траву, уселась рядом и принялась методично вышелушивать оставшиеся бобы из сухих стручков.

День сегодня не заладился с самого утра. Сначала дурной сон не давал покоя, а потом взрослые «родственники» разом разъехались по совершенно неотложным делам. По обычаю такие дни неизменно заканчивались слезами. И в лучшем случае – только слезами. Конечно, сердобольная «мама» и вечно недовольная «тетя» любили повторять, что мы одна большая семья и должны приглядывать друг за другом, но от семьи здесь было одно название. Я с нетерпением ждала шестнадцатилетия, чтобы получить подъемные и уехать в город. Там я бы устроилась помощницей какого-нибудь мелкого чиновника, а если совсем повезет, то пифией к магу, и, наконец, зажила бы по-человечески. Так, чтобы одежда красивая и по размеру, чтобы без драк за лишний кусок булки и без ночевок в сарае за любую провинность.

Отложив теперь полностью обобранный куст фасоли, я подтянула к себе колени и уставилась вдаль. С холма, на котором располагался воспитательный дом, открывался живописный вид на стелющиеся лоскутным одеялом поля, редкие вкрапления соседских подворий и темный шлейф хвойного леса. В ясную погоду за верхушками темных елей можно было разглядеть высокий шпиль ратуши, но сейчас его поглотила пелена сизого дождя. Я прикрыла глаза и представила, как уже через год доеду до города за лесом, буду гулять по его наверняка красивым улицам и даже взгляда не брошу на оставшийся в прошлом дом на холме. Я надену нежно-голубое платье, как модница с истертых страниц журнала, что старшая «сестра» хранит под подушкой, и пару прохожих посмелее непременно остановятся, чтобы заметить, как оно чудесно сочетается с цветом моих глаз.

А однажды, я встречу улыбчивого молодого человека из хорошей семьи. Он влюбится в меня без памяти и с первого взгляда! Вместе мы поедем в путешествие и посетим много самых интересных мест! И нам никогда не будет грустно. А если вдруг станет, то мы просто обнимемся и будем сидеть рядышком, потому что вдвоем уже не так и грустно...

Налетел резкий порыв ветра, и я обеспокоенно открыла глаза. Жаркое августовское солнце, пробившись сквозь стадо облаков, нарисовало последний яркий узор на поле, среди оттенков зеленого выхватило буро-красный дом у леса и окончательно затерялось в синеве грозовых туч. Небо прочертила молния, быстро отозвавшаяся грохотом. Подступающая непогода, рассеяла остатки грез. Я торопливо поднялась на ноги, подхватила ведро и куст и побежала доделывать работу.

Почти в то же время из дома показались довольные жизнью мальчишки в однотипных укороченных шароварах и простых рубашках, отличных разве что степенью изношенности. Громко обсуждая, кто из них самый могущественный маг, они привычно расселись на ступеньках и поскрипывающих перилах крыльца. Самый старший тут же помахал мне рукой:

– Эй, Пшенка, поди сюда! Дело есть!

К горлу подступил ком обиды. Если подумать, то у доброй половины «семьи» были волосы цвета льна, но обидная кличка прицепилась именно ко мне из-за не желавшей темнеть на солнце кожи. «Сам ты Пшенка белобрысая!» – зло зыркнула я на «брата», но поджала губы и озвучивать мысли не стала. Скинув сухой куст в кучу других посреди двора, я направилась к крыльцу с ведром фасоли в руках:

– Мне некогда, – остановилась я перед ступеньками. – Подвиньтесь. – Никто из «братьев» даже не шелохнулся. Самый младший торопливо уткнулся носом в книгу, а остальные смотрели с издевательской ухмылкой. – Тогда сами в кладовку занесете, – поставила я ведро на землю, – а мне еще сухотье убрать надо, пока дождь не лупанул.

– Подумаешь, сухотье... – отмахнулся старший «брат», спрыгивая с перил. – Да мы сейчас этот дождь одним махом разгоним! Будь хорошей пифией... – он грубо схватил меня за руку и закрыл глаза. – Узри могущество бессмертного Древнего – несравненного повелителя грома и молний!

Следом прозвучало что-то совершенно нечленораздельное. И еще пару раз.

В магов «братья» играли регулярно и заклинаниями им нередко служили зачитанные задом наперед строки из книг, так что результат был предсказуем. «Брат» открыл глаза, посмотрел на по прежнему пасмурное небо и недовольно цыкнул.

– Ты просто вслух проговариваешь, а надо про себя, – заметил другой из «братьев», выхватил из рук младшего книгу и начал ее листать. – Во! Слушай: «Узел сплетается на каждый такт мысленного речитатива». Мысленного!

– Было бы чего вплетать, – пробурчал под нос старший, опять закрыл глаза и сосредоточенно нахмурился.

Я не выдержала и дернула рукой, высвобождая ее.

– Не хотите работать, так хотя бы другим не мешайте! Я пошла.

– А ну стоять! – подскочивший со ступенек мальчишка резко дернул меня за косу. – Я тоже хочу попробовать!

– Ай! Дурак, что ли?!

Развернувшись, я со всех сил толкнула обидчика, но тут же получила тяжелый тумак в ответ, потеряла равновесие и села на землю, а когда «брат» попытался ударить еще раз, лягнула его на опережение. Под сдавленные проклятия поверженного противника с крыльца подхватились остальные. Я напряглась, готовясь к неравной драке, но внезапно мне в лицо прилетел прицельный плевок. На мгновение все замерло.