Рецепт горького счастья

Глава 20.

Маленькие мальчики загибают пальчики;
Маленькие девочки верят им, ага,
Надевают платьица, и в машинках катятся
От кого-то прятаться, с кем-то до утра, а после...

А после — нажмём на пульте кнопку, и в рай легко и ловко
Ковровая дорожка, кривые зеркала,
Ну, а кого мы любим, с тем никогда не будем,
Зачем же мы забыли, что мы — люди?

От Москвы до Нью-Йорка,
сквозь открытые окна
Без адреса лети над миром,
Смотри!
Этот крик одиночества любви…
(Винтаж)

— Сломаешь! — недовольно буркнул Макс, стряхивая руку подельника с рычажка, переключающего радиостанции.

— Боишься за тачку? В кредит взял?

— Это ты будешь всю жизнь жить в долг, а если и выберешься из этой ямы, то залезешь в другую…

— Ты настолько хорошо меня знаешь, что я просто в шоке, — в словах больше сарказма, чем утверждения.

— Не первый день знакомы, — чуть улыбнулся Макс.

— Надолго я теперь приклеен к вам?

— Как получится, — хмыкнул парень, поворачивая к обшарпанным гаражам. — И вообще, радуйся, что ты с нами, а не на том свете!

— Ты так сильно хочешь меня убить, что готов бросить своему верному бешеному псу…

— Ты аккуратнее с этой темой. У Клауса хоть и есть справка, что он нормальный, но иногда он может забыть об этом.

— Угрожаешь опять, щенок?

— Больно надо!

Затормозив, Макс вышел первым.

— Мсье Де-Трой, нам нужно поговорить. — высоченный жлоб из охраны кинулся к пареньку. Макс поначалу не признал его и испуганно покосился на пистолет, заткнутый за пояс.

— Какого черта?

— Не волнуйтесь. Меня прислал ваш отец.

— А где он сам?!

— Его увезли в больницу. Плохо с сердцем.

— Ну дела, — присвистнул второй, выгребаясь из «Феррари».

— Иди к Клаусу, — приказал Макс, провожая подельника недобрым взглядом.

— Разве я не имею права знать, что происходит?

— Ты меня не понял?!

— Понял, — фыркнул высоченный мужчина в капюшоне, направляясь к гаражам.

— Наши дела не терпят посторонних, — напомнил охранник.

— Это не посторонний. Он нам ещё пригодится.

— Я думаю для вас не секрет, что основная операция назначена на следующую неделю?

— Да. Я в курсе, — соврал Макс, внутренне чертыхаясь. Папашка совсем не ввел его в курс дел, а теперь слег и черт знает, как будет выбираться.

— Если дело этого момента дело не сдвинется, то на пост исполняющего обязанности вашего папеньки заступите вы…

Макс прикинул — какая власть откроется перед ним. Какие перспективы! Какое заманчивое предложение!

— Давно пора.

— Что?

— Мне нужны лишь кое-какие бумаги для полноправного ведения отцовских дел.

— Вы получите все распоряжения позже. Сегодня мне велено доставить вас в офис и показать кое-что.

— Ну поехали тогда! — радостно сказал Макс.

— Меня не устраивает ваша беспечность, мсье, — издевательски произнес верзила.

— В каком смысле? — грубо отозвался парень.

— Ваш отец ещё не знает о том, что вы натворили. Но я знаю. Мне хочется надеяться на ваше благоразумие.

Макса как током дернуло. Мужик смотрел прямо в душу.

— Не стоит воспринимать всех окружающих голыми идиотами. В машину, — показал он на свой припаркованный чёрный «Порше».

— Кто тебе сказал? — задал один лишь вопрос Де-Трой.

— Мсье, не будем углубляться в детали. Вы не поймете, а я устану.

В мэрии Парижа царил полный хаос. Все кабинеты были нараспашку и оттуда то и дело выбегали секретари с кипами бумаг. Кто-то висел на телефоне, пытаясь отзвониться кредиторам и городским службам, отказавшимся исполнять возложенные на них обязательства, прикрываясь тем, что заработная плата резко упала. Макс знал, что отец уже давно изгрыз часть городского бюджета, как яблоко, и выплюнул семечки. Этими семечками стали невозможно большие долги по коммуналке и городскому облагораживанию. Туристы приезжали реже, чем раньше, и город погрузился в трясину собственной паршивой экономики.

— Здесь всё, что вам нужно знать на данный момент.

— И только? — Макс раскрыл папку и увидел там пару листов.

— Повторяю. До особого распоряжения вашего отца мы не имеем права раскрывать более весомые детали.

— Да идите вы со своими деталями! Мне важно знать совсем другое! Кто исполняет обязанности отца сейчас?

— Допустим, я.

— Серьёзно? — скривился Де-Трой. — Тьфу!

— Не плюйте в колодец, мсье, — предупредил верзила. — Идёмте.

В кожаном кресле сидел толстый мужик с подозрительным видом. Макса он будто не заметил, и принялся докладывать верзиле о том, что народ недоволен.

— Вот мсье Де-Трой. Прошу любить и жаловать. Передайте ему красную папку, — мужчина похлопал парня по спине, толкая вперед.

— Доверять каким-то соплякам такие дела! — охнул дядька с башкой чучела, набитого соломой, и всё же передал папку, запечатанную в полиэтилен.

— Можете передавать бумаги для оформления собственности, — бросил верзила, выкладывая перед стариком конверт. Видимо, с вознаграждением.

Макс от нетерпения разорвал упаковку и подивился тому, насколько конфиденциально всё было проведено. Окна в кабинете были плотно закупорены, все камеры убраны, а кроме толстого дядьки в кресле кругом было полно охраны.