Ретрит

Глава 26. Блистательная соперница

Ах, эти танцы! Яркий свет сотен свечей, многоголосый роговой оркестр, стук каблуков по паркету и взметающиеся вверх дамские юбки. Кадрили, мазурки, польки. Много часов утомительных и одновременно упоительных танцев. Ведь, только во время танца возлюбленные могут говорить на особом, только им ведомом языке - жестами, касанием, взглядом. Только в танце можно быть так близко друг к другу на совершенно законных основаниях.

Мари чувствовала себя окрыленной. Ещё один танец и наконец долгожданная мазурка. Ах, как же она ждала именно её! Но перед тем девушку повёл танцевать брат. Лео выглядел озадаченным:

- Ich hoffe, Marie, dass du dich vernünftig benimmst. Mutter war wütend über deine Frechheit.*

Неужто все её мысли на лице и написаны?

- Du musst mich nicht daran erinnern, Leo. Ich habe nie einen Grund gegeben. * - Мари вспыхнула и густо покраснела.

- Никто не знает об одной старой истории, - зашептал брат сбивчиво по-русски, - но раз уж Арсеньев пригласил тебя, надеюсь, тебе достанет ума не припоминать ему о той встрече. Хотя, могу поставить на кон сотню, ветреный Дмитрий давно уж об этом позабыл. В любом случае, не стоит обнаруживать себя. Не хватало ещё, чтобы за тобой стал волочиться этот вояка.

Мари сцепила зубы, но перечить не посмела. «Просто не слушай, что он говорит», твердила сама себе.

- Ты слышишь меня, Мари? - Недовольно скривился брат.

Мари бросила короткое «да». К счастью, танец закончился довольно быстро и ей больше не пришлось выслушивать нравоучения Леопольда.

Перед мазуркой - кульминацией танцевального вечера объявили небольшой перерыв. Мари стояла в кругу всё тех же подружек, которые с жаром обсуждали молодых людей. Мими утверждала, что Ирэн нет резона даже думать о Воронцове - любая девушка в Свете почтет за честь стать его нареченной. Да только он выберет не любую, а ту, в какую влюбится сам. Мари слушала вполуха, занятая мыслями о Дмитрии и предстоящем танце.

- И вообще, - безапелляционно отрезала Мими. - Граф на первое место ставит карьеру, в отличие от своего друга Арсеньева.

Мари прислушалась.

- А что же ставит наперёд Дмитрий Васильевич? - Рискнула спросить.

- В амурных делах monsieur Арсеньеву не очень-то везёт. - Мими обмахнулась веером. - Тётушка полагает, будто он ветрен и служба - лишь способ забыть поражения на любовном фронте. В отличие от Воронцова, который предпочитает службу любовным делам. В том и заключается разница, дорогая.

Мари не верила своим ушам. Ей отчаянно не хотелось бы думать, будто бравый офицер, очаровавший её, является дамским угодником, что разбивает девушкам сердца.

- Его затруднительно назвать повесой, - продолжила безжалостная Мими, - взять хотя бы болезненную страсть к Элен. Арсеньев даже на Корфу и в Италию отправился из-за madame Суворовой.

Что? У Мари от новости, обрушившейся тотчас на её голову, ослабли ноги. В глазах предательски защипало. Разве могло быть так, что Дмитрий, так пристально на неё глядевший, влюблён в другую? Ведь, события на Корфу разворачивались как раз три года назад, когда он, по пути заграницу, случайным образом оказался поблизости злосчастного пруда, в который свалилась оконфузившаяся мадемуазель Ренне.

- Справедливости ради, Мими, - неожиданно вступилась за Арсеньева Ирэн, - Дмитрий Васильевич и сам хлебнул горя с Еленой Александровной. Вот уж, кто из них более ветренее, так именно она. Играет мужчинами, как ей вздумается. И это при живом муже.

В словах подруги Мари расслышала неприкрытую зависть.

- Ах, оставь, ma chère. Ты разве не знаешь Аркадия? Его кроме охоты и карт ничего не интересует более. В такой ситуации... - Хотела продолжить Мими, но осеклась на полуслове, так как заметила, что к ним из центра залы шёл улыбающийся Арсеньев.

Мари поняла, что он шествовал к ней и ликование обуяло её. Что бы не говорили товарки, она точно знала, чувствовала: не может быть Дмитрий повесой. Не может он быть влюблён в другую женщину, ибо не смотрел бы на неё так. Так заинтересовано. Так пристально. Так жарко.

Двери залы открылись, две сотни глаз устремилась ко входу. В помещение вошла пара опоздавших гостей. Это была чета Суворовых. Мари видела их неоднократно на балах в прошлых сезонах, она не могла не знать Элен и Аркадия.

Сын великолепного и любимейшего всеми фельдмаршала, совсем отбился от рук после смерти своего отца. Он служил, как придётся, а главной его страстью стала вовсе не молодая красавица-жена, а охота и карты.

Элен не завидовали. Она была невероятно красива и прекрасно воспитана, однако слишком несчастна в браке. Подолгу скучающую красавицу, покуда она ждала мужа с охоты, развлекало множество кавалеров, которые только похвалиться могли, что стали фаворитами Елены Александровны. Неужто и Дмитрий попал в сети скучающей чаровницы? А потом Мари припомнила, что Элен приходилась кузиной Михаилу Воронцову, а значит, её дом тот мог посещать в любое время. Равно, как вместе с ним и ближайшие по корпусу друзья. Мари стало душно, хоть в помещении и было не жарко.

Дмитрий наконец понял, куда устремлены все взгляды гостей и остановился, оборачиваясь. Мари не видела его лица, но успела понять, как он весь напрягся и замер на секунду, рассматривая вошедших. Всего секунда, но Мари всё распознала. Он отсалютовал Аркадию бокалом, развернулся и продолжил свой путь навстречу ей, как ни в чем не бывало. Мари пришлось сделать над собой усилие, хотя душа её, вся в сомнениях, разрывалась сейчас на части.