Ревнивица

Ревнивица

Солнце медленно уходило за горизонт, окрашивая небо разноцветными красками. Спокойные морские волны казались подсвеченными янтарно-золотым светом и привлекали взгляд. Картинка за бортом ненавязчиво привлекала внимание. Успокаивала. Настраивая на позитивный лад. Отвлекала от унылой встречи важных людей Санто-Доминго, их партнёров и соседей. Адель с детства привыкла к подобным мероприятиям. Дело отца требовало порой выходить в свет и соответствовать статусу родителей. Тогда это казалось своеобразной игрой.

С её шестнадцати лет игра сменила жанр. Стала из семейно-развлекательной почти что психологическим триллером. Теперь нежный возраст не мог защитить её от последствий неосторожно брошенного слова или не принятого в обществе действия. Теперь она не просто присутствовала, она принимала непосредственное участие и представляла семью точно так же, как и мать с отцом. Но не только необходимость социального этикета делала игру сложнее. Как только девочка превратилась в девушку, она стала объектом взглядов. Во всём разных, но одинаково неприятных. Её рассматривали как товар, как разменную монету. Кто-то видел в ней возможный объект вожделения, кто-то – ключик к родителям, кто-то – возможность свести два бизнеса, сосватав за неё сына. Все подсчитывали выгоды. И, разумеется, призывали к диалогу. После таких разговоров хотелось как следует помыться. Радовало, что родители никогда не рассматривали её судьбу в рамках ещё одного винтика для отцовского дела.

Никогда…

Но всё случается в первый раз.

Тогда Адель, не желая становиться жертвенным агнцем, сама предложила отцу помощь. Позволила увлечь себя в авантюру. Фиктивный брак на пять лет, временно объединяющий их семью с человеком, для которого все остальные дороги к ресурсам Доминиканы были отчего-то закрыты. Но через правильное родство всё менялось. Взаимовыгодный союз, требующий от не успевшей выпуститься студентки всего лишь терпения на пять лет. Терпения и отыгрывания новой роли. Вот на таких общих сборищах они с фиктивным мужем должны демонстрировать настоящую семейную пару. В рамках приличия. Что может быть проще?

То, что с первого взгляда фиктивный брак был обречён.

Он был обречён даже раньше. За день до официального их знакомства. Когда неожиданная встреча с пугающим незнакомцем, небольшой перебор в алкоголе и простые темы о главным толкнули Адель в ночь перед судьбоносным знакомством пуститься во все тяжкие. Даже не так – пускаться и пускаться до самого утра, пока сил не осталось ни на что. Будоражащий опыт должен был остаться приятным воспоминанием, согревающим следующие пять лет вынужденной игры. Пока она не познакомилась с будущим фиктивным мужем. У судьбы оказалось своеобразное чувство юмора.

Закат плавно перешёл в неуютные сумерки. Статус замужней дамы требовал сопровождать супруга. Да и стоять на палубе стало скучновато. Волны больше не успокаивали. Адель натянула на лицо вежливую улыбку. Новые правила игры заставляли её нервничать. Теперь абсолютно искренне хотелось держаться поближе к мужу. Вечер и свободно льющийся алкоголь придавали мужчинам на этом празднике жизни внутри круизного лайнера слишком сальные взгляды.

Адель поспешила вернуться. Лайнер покинул берега Санто-Доминго незадолго до заката и возвращение планировалось не раньше, чем через сутки. Как на кинематографическом Титанике здесь было всё необходимое для почти аристократического вечера. Живой оркестр, подобие самого настоящего бала, изысканные закуски и вышколенные официанты. Люди при власти и богатстве здесь выпячивали свою значимость, заводили и поддерживали полезные знакомства и, от последнего Адель почти скрипела зубами, присматривали себе молоденьких любовниц. Охотниц за богатыми любовниками здесь тоже хватало. Одну, самую холёную Адель увидела в неприятной близости от мужа.

От примитивной манкости этой женщины она едва не скрипела зубами. Платиновая блондинка. Типичная внешность жертв стандартов красоты силиконовой долины. Осиная талия, хирургически доведённая до совершенства грудь и крутые бёдра. Личико тоже получило улучшения со стороны. Пухлые губы, точёные скулы, зауженый нос и лисий прищур фиалковых глаз. Но чёрт с ней, с внешностью. Адель не страдала комплексами по поводу своих черт. Но вертихвостка крутилась вокруг её мужа. Её мужа. Ещё капельку вольности в действиях этой барышни, и она начала бы использовать Диего как стриптизёрский шест.

Кровь мгновенно вскипела в венах. Папочкина взрывная кровь. Именно её Адель могла благодарить за своё вольное поведение в день знакомства с супругом. Теперь та стучала в ушах весьма разборчивым пульсом «у-бить, у-бить, у-бить, у-бить!». И нет, не супруга, который отлично отыгрывал человека с безупречными манерами и вежливым интересом буквально ко всему, открывая всю свою пламенную жадность характера только с ней наедине. Убить барышню и выбросить её тело за борт. Мало ли пьяных дур падают с лайнеров и тонут. Стремление провести немедленную расправу было столь ярким и осмысленным, что Адель испугалась.

Испугалась и замерла на месте. Не такой её воспитывали родители. Да и желание ломать гибкие ноги незнакомой барышни были ей раньше чужды. Но тут взыграло что-то глубинное, почти первобытное. Самый примитивный расклад – кто-то покушается на моё, этот кто-то будет уничтожен. Попытка продышать накатившую ярость не дала ощутимых результатов. Адель, вооружившись бокалом кьянти, решила мысленно расковырять проблему, чтобы понять её истоки.

Ответ нашёлся сразу. Да он и не терялся. Всё время стоял на виду. Диего. Её супруг. С самой первой встречи он провоцировал её раскрыть всё, что воспитание тщательно в ней гасило. Смелые желания, неприемлемые в обществе поступки, пошлые мысли, непристойные слова и безнравственные ожидания. Говорил, смущая своим маниакальным шепотом, что желает видеть всех чертей её тихого омута. Она честно старалась соблюдать в его присутствии все условности и правила этикета, надеялась сохранить брак в статусе фиктивного, но наедине это не представлялось возможным.