Ревность

Ревность

Эта дурацкая история произошла во время трех жарких июньских дней в международной паутине. К скоротечным отношениям мы уже, к сожалению, привыкли, когда от знакомства до расставания проходит мало времени. Удивляет в наши дни другое. Так случается, что до того незнакомые люди встречаются, беседуют, разругаются в пух и прах, и, наконец, расстанутся, и за все время даже ни разу не взглянув в лицо друг другу. Мы попробуем посмотреть на эту нелепую историю глазами участников с обеих сторон: сначала виновника конфликта и затем пострадавшей.

Беседа над Эрфой

В теплый субботний вечер четверо знакомых посетили небольшое итальянское кафе, что расположилось рядом с современным Ратушным мостом. Чуть дальше и параллельно пролегал средневековый каменный мост лавочников — большая достопримечательность старого доброго Эрфурта. Две семейные пары удобно разместились за круглым столиком на большом балконе, нависшем над говорливой Эрфой.

Один из посетителей как завсегдатай кафе воспользовался случаем и сделал заказ по-итальянски. Для себя и жены Изольды Андрей заказал бокал белого вина с орешками и стеклянную вазочку с мороженым. Их знакомые Гольдберги выбрали молочные коктейли в высоких стаканах.

Официант-итальянец сначала принес вино и мороженое. Изольда вколола большие солнцезащитные очки сверху в волосы, заложила за спину сиреневую сумочку и придвинула к себе поднос с бокалом белого вина и блюдечком наполненном солеными орешками и печеньками. Сделала глоток.

— Хорошо жить! — радостно промолвила она и скрестила под креслом ноги в светлых сандалиях.

— Совершенно согласен, — поддержал ее Вольф.

Андрей промолчал, лакомясь мороженым из вазочки. А про себя он подумал, протягивая слова: «Хорошо сидим!» И с этим его утверждением можно, безусловно, согласиться. Он наслаждался и чудесным местом над журчащим речным потоком и приятной компанией, центром которой, конечно же, была его любимая жена. Изольда Генриховна была миловидной женщиной прекрасного возраста с пышной фигурой. Сегодня она выбрала на прогулку платье без рукавов до колена в светло-темную крупную клетку. И завершала украшение дамы короткая прическа из темных волос со светлыми прядями, сделанная золотыми руками мастера парикмахерского искусства.

Под тихий плеск текущей воды и обдуваемые прохладным речным ветерком мужчины завели великосветскую беседу о литературе. Их дамы снисходительно наблюдали за ребячеством седовласых спутников. Одна, потягивая коктейль, а другая, попивая маленькими глотками вино и закусывая солеными орешками.

Андрею Распутину было на вид за пятьдесят. Этот круглолицый и улыбчивый мужчина с седым ёжиком волос обладал внимательным взглядом, а иногда даже тяжелым, пробиравшим собеседников до дрожи. Среднего роста с небольшим брюшком он был одет в оранжевую футболку с воротником, которая выделялась на фоне светлых брюк и жилета. На ногах у него были светлые же сабо. В общем, выглядел он как пожилой учитель гимназии или преподаватель университета. Некоторые немцы за глаза называли его «echter Professor» (настоящий профессор). Он действительно раньше учил и преподавал, но в одном из провинциальных северных городов России. Здесь же в Германии Андрей Васильевич писал рассказы, очерки, сказки и пьесы.

Его собеседник Вольф Гольдберг был старше, но представлял копию только с усами и в одежде более темных тонов. Он выглядел как инженер или сотрудник научно-исследовательского института, давно вышедший на пенсию. Правда, при этом его взгляды бывали далеки от научных, что не мешало ему всерьез считать их единственно верными.

— Что у вас нового? — полюбопытствовал Вольф и потянул через трубочку коктейль.

— Да, что же у нас может быть нового? — искренне изумился Андрей. — А хотя постойте. На днях случилась дурацкая история. В Чехии у меня в одной группе не пропустили рассказ «Жора из Праги».

Вольф оторвался от трубочки и поинтересовался:

— И часто вас огорчают отказами?

— К счастью нет, — ответил собеседник и разъяснил. — Обычно администраторы, случается, отклоняют, только если содержание текста никак не касается страны. Но мой рассказ повествовал о нелегкой судьбе нутрии, живущей во Влтаве, реке, протекающей через Прагу. По счастью, этот отказ стал лишь вторым подобным случаем за три года. Впрочем, следует быть справедливым и непременно добавить, что шесть других администраторов проявили благосклонность. И за это я им премного признателен.

— А чем аргументировали такое странное решение? — осведомился Вольф.

— Да, объяснение какое-то путанное, — ответит Андрей, пожимая плечами, и предложил: — Да вы сами посудите.

И он по памяти процитировал ответ: «У Вас это по всем группам. Чехия маленькая страна. Это если не рассматривать сколько групп было вообще охвачено. И рассылка всем одного и того же текста рассматривается как спам».

— Похоже, что за чудной аргументацией скрывается явное желание на исключительный материал. Ну, чтобы вы только в их группе публиковались, — проницательно заметил Вольф.

— Вы совершенно правы. Но стоит ли овчинка выделки? И кроме того, этот вывод таится очень глубоко, а на поверхности мы видим «какой-то сумбур вместо мысли». Что ни предложение, то демонстрация когнитивного диссонанса.

— Ну, вы дорогой Андрей Васильевич держите себя в руках и, пожалуйста, не выражайтесь, — вежливо попросил Вольф со смешинкой в глазах.



Отредактировано: 20.07.2021