Революция 20!8: Глас неба

Революция 20!8: Глас неба

Капитан первого российского боевого дирижабля устало оглядывал Москву. Тяжелые столбы дыма поднимались к небу и плавно переходили в тяжелые тучи, что укрыли столицу своим плотным ковром, словно заботливая мать. 
 
Дирижабль со звучащим именем «Санкт-Путинбург» прилетел в златоглавую для наведения констутиционого порядка на улицах. Многочисленные десантники-юнармейцы в пятнистой черно-синей форме облачались в кастрюли и разбирали скалки со специальных стеллажей, готовясь к десантированию. Время застыло, улицы Москвы покорно ждали, готовые в очередной раз за многие столетия безучастно наблюдать за проливаемой кровью. 
 
Покорно не ждали лишь экипажи шаров. Улицы покраснели от обилия шаров «Н 20!8». И вот, тучи тазиков, словно мушкара, поднимаются в небо на многочисленных шариках. В каждом из них сидел решительно настроенный школьник, сжимая в побелевших руках рогатку и слепо шаря по дну в поисках уточки. 
 
Полоска неба стала твердо-алой. Сотни шаров неукротимо приближались к дирижаблю, наводя панику на экипаж. Юнармейцы высыпались на внешние палубы и начали суетливо раскладывать баллисты. Прошел миг, баллисты встали на свои места, под ними покорно приютились ящики с чашками с дицом Солнцеликого, и вот – первые керамические снаряды полетели навстречу орде шаров. 
 
Латексные изделия пали жертвой, словно двенадцать лет назад их сородичи в спальнях. Тазики теряли устойчивость с каждым лопнувшим шаром. Обстрел длился лишь мгновенье, но первые Навальнисты уже полетели вниз в ореоле сотен уточек. Юнармейцы вели яросный оборонительный огонь, заметно проредив ряды нападающих шаров. Но стоило красной орде приблизиться к дирижаблю, как десятки уточек полетели в защитников, с истошным визгом осыпая их и нанося несовместимые с политическими убеждениями повреждения. Немногочисленные юнармейцы укрылись за щитами на палубе, бросив зенитные орудия. 
 
И орда настигла «Санкт-Путинберг». 
 
Кошки полетели на внешний каркас, зацепившись за поручни. Десятки школьников начали карабкаться по веревкам. Большинство не удержались и полетели вниз. Прогуливание уроков физ.культуры не прошло зря. Достигшие вершины раздвинули ловким движением моноподы и атаковали Юнармейцев, скидывая их вниз с криками «Все ради лайков!». 
 
Двери пристройки резко раскрылись, и на палубу высыпались десатники-юнармейцы, яростным рывком оттеснив атакующих. Внезапно несколько Навальнистов в поясе из говяжих дошираков подожгли вставленные в коробки петарды и кинулись на стройный ряд Юнармейцев. Взрыв разбросал десантников, выжившие упали в страшных корчах на палубу, задыхаясь в облаках приправы не успев схватить защиту. 
 
Атакующие, облачившись в противогазы, пошли на штурм внутренних помещений. Впереди, словно полководец, размахивая хоботом ГП-4 бежал уволенный за пьянку трудовик Николаич, облаченный в черную робу. Выходящих из внутренних помещений гондолы он встречал меткими бросками заготовок табуретных ножек, что покоились у него за спиной в сумке для гранатометных выстрелов. Дело довершали штурмовики, закидывая в комнаты, обернутые в пакеты с комочками манки, петарды. 
 
Незаметно погода начала портиться, ветер набирал силы, слабо раскачивая исполина. Мелкий дождь заморосил, орошая лоснящиеся борта дирижабля. 
 
Навальнисты уверенно приближались к капитанской рубке. Сопротивление сходило на нет, медленно угасая под решительным натиском и лозунгами о демократичной России, отмене школы и введению бесплатного интернета. 
И вот пал последний Юнармеец, обороняющий ложем от Мосинки покой капитана. Николаич скинул противогаз и властным жестом остановил орду школьников, желая в одиночку разобраться с капитаном. Непонятливых, коих оказалась половина, выкинули с мостика вниз. 
 
Трудовик разбежался, и ударил ногой дверь. Мощный удар сотряс каюту капитана, после чего дирижабль оглашают многоэтажные маты. Капитан, устало вздохнув, и отложив бокал коньяка на стол пошел открывать запор двери. 
 
Дверь распахивается, и в каюту, шлепая тапочками ввалился трудовик, зло проорав подтянутому офицеру в белой форме: 
- Презренный смерд, как ты посмел перейти на их сторону! 

 Лицо капитана покраснело от ярости, ответ не заставил долго ждать: 
 - Успокойся! Как ты не понимаешь, эта революция не приведет ни к чему! Она обречена на провал, словно Февральская революция! 

Николаич отхлебнул целительной настройки из фляги и бросил ее на пол, внимательно следя за своим оппонентом, после чего изрек: 
 - Россия нуждается в революции, перемен требуют сердца молодежи! – трудовик вздохнул и заговорил тише, - Вспомни! После Февральской пришла Октябрьская революция, что привела нас к процветанию! 

Капитан засмеялся и прокричал: 
 - Процветанию?! Какой ценой?! И что это за процветание, пшик! Даже если эта война и закончится чем-то хорошим, то плоды революции будем пожинать не мы, а хорошо, если наши внуки. 

Николаич повел плечами начал медленно обходить комнату по кругу вместе с Капитаном. Противники внимательно следили друг за другом. Трудовик медленно проговорил: 
 - Вот и вылезла твоя натура, но все можно еще исправить. Мы вместе учили этих детей, мы вместе служили миру. И куда нас привел курс власти? Мы сограждане, но мы враги. Это чудовищно. Примкни к нам, ошибки властьимущих нужно исправлять всем народом! 

Капитан, бывший НВПшник, хрипло засмеялся и произнес : 
 - Нет, Россию лихорадит, но место мое у власти. 

Трудовик шлепнул тапком, и достав из сумки последнюю ножку табурета изрек: 
 - Ты погань. Ты служишь тем, кто сократил нас из школы, кто наживался на нас, как ты можешь?! Я не могу позволить, чтобы ты закончил свою миссию, ты уйдешь с этой комнаты лишь через мой труп! 
 
Трудовик сделал обманный финт, и резким, коротким движением метнул ножку табурета. Деревянный снаряд просвистел мимо головы Капитана и разбил стекло каюты, улетев в разверзшуюся за бортом бурю. Офицер вальяжно поправил фуражку, и ловким жестом выхватил из кобуры Наган. Прозвучал выстрел, пуля просвистела и улетела в потолок помещения. Он перехватил Наган за ствол и метнул в голову трудовика, выведя поледнего из строя. Устало вздохнув, капитан расстегнул тяжелый офицерский ремень и вышел на мостик. Послышались визги Навальнистов, что разбежались во все стороны ища спасение даже за бортом. 
 
Тем временем «Санкт-Путинберг», в ореоле ливня, медленно подлетел к засветившемуся мертвенным светом Мавзолею . Небеса разорвала молния, поразив дирижабль насквозь и закончив свой путь в стенах мавзолея. 
Небесный исполин загорелся, натужно взревев турбинами и винтами, попытался выровнять курс, медленно снижаясь. Но разгораясь все больше ушел в сторону Бутово, где упал подняв тучи пыли, шелухи от семечек и пустых пивных бутылок. 
 
Прошло несколько минут и тяжелые двери Мавзолея распахнулись. Темная, в сумерках, фигура в черном плаще и перчатках глубоко вздохнула полной грудью и задумчиво изрекла: 
 -Слышу глас реголюции. Мое вгемя еще не прошло 
Фигура медленно пошла в глубину Красной площади, задумчиво повторяя: 
-Мое вгемя еще не прошло…