Ритуальная песнь. Теория проклятий

Пролог

Дом Ведьмы стоял в чаще леса. Вернее, не дом вовсе, а настоящая крепость: столетние деревья, ковром расстилавшиеся сразу за забором, высокая изгородь из толстых бревен, россыпь слуг и охраны. С высоты птичьего полета дом напоминал прыщ – точки низких строений и пик на крыше трехэтажного здания в центре. Единственная дорога тонкой струйкой тянулась вдаль от открытых настежь ворот. До ближайшей деревни нужно было ехать пятнадцать миль на север.

Здесь ждали посетителей дважды в неделю: в среду – как раз сегодня – приезжал обоз с едой, одеждой и оружием. По выходным наведывались Ведьмины друзья: то одинокий путник, то шумная ватага. От всех разило магией: обвешанные амулетами, они везли полные сумки книг и заколдованных предметов. Хозяйка лесной крепости коллекционировала диковинки, но не для того, чтобы прятать их в шкафу. Она тщательно изучала каждую из них, конспектировала подробности в толстых тетрадях, которые хранила в кабинете на втором этаже, и пыталась отшлифовать магические ритуалы. Вместе с гостями она могла неделями не выходить из таинственного дома в центре крепости и "заниматься наукой" – так она это называла.

У Ведьмы не было возраста. Темные глаза на бледном лице выглядели почти черными. Угольные волосы – чуть выше плеч, по столичной моде. Раньше она носила косы, оплетая ими голову на манер корзинки, но сейчас так уже немодно. Сколько лет прошло с тех пор?

Ведьма вышла на крыльцо и огляделась. Она была одета в мужское, тоже по-столичному, резко выделяясь среди служанок в простых длинных платьях. Ведьма прошла по пустому двору, встречая обоз, улыбчивая и добродушная. Раскланялась с торговцем, пересчитала товары в коробках, насмешила служанок, крикнула охране:

– Эй, парни, можно разгружать!

День был не по-осеннему солнечный, настроение у всех – приподнятое. Началась обычная суета с шутками и руганью; коробки одна за одной переезжали в сарай. Двое парней из охраны за спиной у хозяйки ставили друг другу щелбаны, без слов потирая лбы и шутливо размахивая кулаками. Служанка с черными от сажи руками выглянула из бани на шум и, заметив озорников, звонко засмеялась.

Рослый мужик в военной форме сидел спиной к каменному погребу в углу двора. Он напоминал уставшего от жизни старого пса, у которого целый двор бестолковых щенят – нарочито сердито хмурился, строжился, но в пышных усах пряталась незлобивая ухмылка.

Казалось, он замечал все, что творилось вокруг, но это было не так. Два прозорливых глаза, круглых как блюдца, наблюдали за ним с высокой сосновой ветки. Крупное пестрое тело легко сливалось со стволом дерева. Да и разве обычная птица привлечет внимание жителей лесной глуши? Лия была уверена, что нет. За долгие месяцы её так никто и не обнаружил.

Лия чуть повернула голову и внимательно посмотрела на погреб. Высотой с человеческий рост у входа, дальше он становился все ниже и ниже, в итоге почти доставая до земли. Тяжелая деревянная дверь смотрела на запасной выход из дома – можно удобно выскочить в погреб в одних тапках. Охрана вела себя незаметно, так что случайный гость мог бы и не понять, но Лия знала наверняка: здоровые парни в форме постоянно следили за погребом. Она даже выучила лица, имена и график дежурств каждого охранника и всех слуг.

Только саму Ведьму она никогда не называла по имени. Вот и сейчас кто-то обратился к ней довольно громко, при желании можно было услышать, как её зовут. Но Лия запретила себе вспоминать – сначала показательно называла её Ведьмой про себя, а через какое-то время и в самом деле позабыла его.

Слова имеют силу, все это знают. Какой добродушной не выглядела бы чертова Ведьма, она не достойна носить имя.