Родитель легенд

Глава 2. Первый день

В свете начавшей тускнеть Эвры белая шевелюра экскурсовода светилась волшебным полукругом на затылке, добавляя еще больше бликов на полированную залысину. К своей внешности он явно относился без должного ухода, а по предельно безразличному взгляду можно было понять, что чужого мнения на этот счет он не спросит из-за полнейшей ненадобности. Чашка горячего терпкого настоя, обхваченная обеими ладонями, серый засаленный балахон, и такие же серые махровые тапочки совершенно сбивали с толку. На фоне группы новых адептов экскурсовод выглядел неряшливо, протестующе, но в то же время оставлял за собой шлейф домашней непосредственности и уюта.
      Ученики втекали тонким ручейком, на входе рыская взглядом в поисках проводника, и с сомнением косились на неряху. Впрочем, он никому не мешал, даже разбавлял некоторое напряжение, которое скопилось у многих перед первым походом в эти стены, так что никто не смел отвлечь его от блаженно объятой кружки.
      Наконец, людской поток иссяк, а старичок как-то незаметно со ступенек исчез и появился перед массивной дверью, которая скрывала цель всеобщего прихода. Все также безмолвно он поманил всех за собой, не озабоченный попытками узнать, все ли его увидят, и словно добродушный хозяин у себя дома стал рассказывать обо всем, что попадалось ему на глаза, начиная с самой двери.
      Рассказывал он и впрямь интересно. Не как о величайших достижениях магического искусства, без фанатизма, но и без заунывно-скучающих нот в голосе. Пусть к описанию каждого предмета он и подходил со всей серьёзностью, каждый раз в деталях рассказывая о той или иной частице коллекции, но с его мягким, чуть с хрипотцой голосом всё представлялось в сказочных красках. Удивительно, как можно парой-тройкой фраз завлечь слушателей, не ставя их внимание своей целью. Казалось, он рассказывал больше для себя, чем для кого- либо, просто вспоминал историю: интересную, загадочную, трагичную, порой немного подзабытую, но взамен сдобренную порцией забавных слухов или курьёзов с ней связанных.
      Зал представлял собой длинный коридор, по обеим сторонам которого и стояли экспонаты. То причудливые и забавные, то непонятные и загадочные, то овеянные ореолом силы и опасности, но все как один подписанные и огороженные. В конце коридора виднелся проход вглубь Академии. Что же, может же быть у такого сооружения несколько входов, пусть даже один из них проходит сквозь музей. Зато не нужно будет возвращаться к выходу.
      - А там что? - Палец любопытной Мэй указал в сторону багровой, с черными прожилками, драпировки, скрывающей часть стены шириной в десять шагов и высотой в добрых три человеческих роста.
      - О-о-о! А это, друзья мои, величайший провал совета магов гильдии Алэнгорна Утло. Около четырнадцати тысяч лет назад Утло со-товарищи возомнили себя величайшими артефакторами, когда-либо существовавшими на Этте. А чтобы доказать своё могущество, они замахнулись не много ни мало на предмет, способный исполнять самое сокровенное желание. И ведь почти получилось. Скажу лишь, что Утло решил пойти дальше легенд, описанных в "Топологии сущностей" и захотел, чтобы исполнялось желание сразу на месте. Возможно именно это его и погубило. То, что получилось у него в итоге, сгубило не одного разумного, прослышавшего о новообретенном чуде. Эта вещь стала поводом для трех не самых маленьких войн. По сути своей бесполезный кусок вырожденного хрусталя с раздутой до небес репутацией всеми желанного чуда был обезврежен только после того, как его обнаружил предыдущий глава отдела исследований Гирской Академии. Камень тщательно изучили, сочли опасным и... эм... заключили здесь, у нас, да.
      Уверенным жестом полог был откинут, а за ним удивленным студентам предстало зеркальце, обрамленное перевитой в немыслимых узорах проволокой матово-серого металла и подвешенное за явно не предназначенный для этого ремешок на гвоздь.
      - Н-да, сегодня оно размером с ладонь, а ведь ещё вчера его можно было полностью скрыть в кулаке. Оно, видите ли, когда не надето на руку, меняет свои размеры до таких, что и этого куска ткани не всегда хватает.
      Этот артефакт, как вы могли догадаться, связан с восьмым подсознательным слоем ментального тела, в котором формируются определения разумного существа, применимые к понятию субъективного счастья. И пусть он не исполняет желаний, как того хотелось его создателям, но оформление недоступной, хоть и своей, мечты, сидящей у границы души, во что-то понятное или осознанное - это серьезный шаг на пути к ней. И вот это, - он указал на подвешенный предмет, - может помочь сделать такой шаг. От себя ещё могу добавить слух о том, что Утло в свое время был одержим баяровыми бусами, но в один момент остановил все поиски и занялся вот этим.
      Кто-то хотел подойти и полюбоваться поближе, но был остановлен возникшей между группой и артефактом драппировкой.
      - На разумных существ основной категории оказывает наркотический эффект. Так что для работы с ним допускаются только учащиеся ментального направления не менее второго курса, или адепты второго круга посвящения школы Шопшатры Тескау, расположенной в четвертом восточном крыле. Хотя, если так уж хочется, то подойдите ко мне послезавтра, нам должна прийти партия Платийских колец. С удовольствием выдам вам парочку. - Улыбнулся провожатый.
      Слушатели улыбку не вернули, а даже наоборот. Кто поежился, а кто просто недоуменно переглянулся на соседей, не понимая отпущенной фразы о защитных ошейниках для заключенных, работающих в агрессивных ментальных средах.
      - Но наше время уже вышло, а мы только подходим к венцу нашей коллекции. - С нотками сожаления в голосе прозвучало из-за широкой, в три обхвата, колонны, на вид идеально круглой, составленной из множества не соприкасающихся друг с другом камней, стекла и прочих безумно разноцветных материалов с вкраплениями прорезающихся корней, мха и одиноко торчащих листьев.
      - Как не прискорбно это осознавать, но большинство достижений магического искусства и науки так или иначе нашли свое применение в военном деле. От взора военной машины в свое время не укрылась и одна интереснейшая особенность жителей племени Аудатари с северных регионов Окраины. В ходе продолжительных сражений было установлено, что все они имеют ирреальную предрасположенность к выработке, оперированию и чувствительности одной из природных сил. Всего одной, но на каком уровне! Могу заметить, что их ущербность в остальных сферах изрядно компенсировалась доступной однобокой мощью, при том, что в битве они объединялись в связанные группы, в которых не было средних универсалов, но все поголовно были специалистами в чем-то одном.
      Секрет этого давно истребленного племени вы можете лицезреть перед собой.
      Все, кто мог, подались вперед, чтобы поближе познакомиться с предметом, вызвавшем такую мечтательную улыбку на лице рассказчика.
      - По особому прошению на имя ректора к одноразовому использованию артефактом допускаются учащиеся с третьего по сорок пятый курс. Не раз использовался для комплектации военных частей во время столкновения с прежней Эссетели и подавления мятежа в тридцать пятом веке от времен Заселения. Очень прост в применении. Достаточно коснуться одного из камней любым из внешних энергоканалов нужного типа, и путевка в элеавийский лес вам обеспечена.
      Группа так же дружно отпрянула назад.
      - А почему это сразу в лес?
      - А потому, - поманил группу на выход экскурсовод, - что именно там находится, так скажем, антагонист этого чуда. Такая же груда разноцветного хлама, но с её помощью до сих пор можно отрастить необходимые участки сети энергоканалов. Жаль, но громаднейшая очередь к четвертому чуду света вряд ли позволит кому-нибудь из короткоживущих дождаться своего. Артефакт является национальной реликвией, символом баланса, позволившим уйти местным искусникам на столетия вперед в этой области, впрочем, не далеко опередив соседний Крихст и Дом Песков королевсва Дереней.
      - А нас? - раздалось из толпы.
      - Нас? Наша империя придерживается немного другой политики по отношению к образованию. Подробнее можете ознакомиться в буклетах, которые лежат на входе. В вопросе магии мы стараемся держаться исследованной части искусства. Поддающейся описанию, контролируемой и безопасной. Наш путь тяжел, но ещё ни разу не зарекомендовал себя с плохой стороны. Да, мы в этом плане медленнее, но на качественно новом уровне. И это - не просто красивые слова с буклетов у вас в руках, а реальная причина. Как и все, кто учился в Гирской Академии, вы тоже внесете свой вклад в планомерное изучение магии, не манипулируя некими абстрактными категориями, а пользуясь научным подходом к любым её проявлениям. Всё-всё, на выход, не то запру вас здесь до следующей экскурсии, - размахивая кружкой, старик погнал всех вглубь помещения, где был слышен топот множества ног и сдержанный гомон других адептов, но вдруг удивленно остановился напротив статного мужчины в строгом костюме. Дерзко вздернутый подбородок так и сигналил о сквозном аристократизме своего обладателя. А покрытая позолотой табличка, подвешенная на цепочке ограждения, этот сигнал только усиливала.
      - А это, - оживленно, и даже немного обрадованно начал экскурсовод, - мастер Анстоар. Он двести пятнадцать эврат преподавал на факультете познания сути практическую артефактологию. Человек непревзойденной мудрости и истинного величия, он своим умом мог превзойти даже великих масте... кхм... гнида был, а не человек, чего уж врать-то теперь. Не удивлюсь, если через два-три дня его статую испепелят студенты... или преподаватели... или его дальние родственники, которые ради надругания над его памятью найдут способы пробраться в Академию... или директор... если, конечно, успеет сделать это до меня. Интересно, что за мастер взялся за столь детальную проработку образа. Как настоящий же. Жуть аж.
      Статуя задумчиво покивала, достала блокнот, что-то там чиркнула и, белозубо блеснув в адрес опешившего экскурсовода, со злорадным "не дождесся" двинулась в сторону массы студентов, забрав с собой оградку и табличку.
      Экскурсия тут же закончилась. Неопрятный старичок, нервно оглядываясь, только и махнул нам в сторону четвертой аудитории и был таков. Каждому, кто был на его экскурсии, так и виделась тень мастера Анстоара, уцепившаяся ему за засаленные рукава.
      - Ладненько, тебе в четвертую, а я в семнадцатую, - чмокнула меня на прощание сестренка, и только подпрыгивающая походка выделяла ее среди адептов, когда маленькая фигурка врезалась в волну поступающих.
      У входа в четвертую аудиторию собрался затор.
      - Будущие маги разума! Те, кто не пройдет сквозь эту дверь, могут возвращаться к себе домой и попытать счастья в следующем году! Ты и ты, на выход! Нечего тут толпу размножать! - Учащийся, видимо, старших курсов покрикивал вокруг себя, пытаясь отогнать возмущенных и пинками отодвинуть к стене трех бессознательных. - Следующий!
      Я был далеко не следующий. Битый час я смотрел, как через невидимый в обычном зрении, но ощутимый на ментальном плане барьер протискивались все новые и новые счастливчики. А те, кто не мог его преодолеть, тут же отгонялись старшекурсниками, недоумевая, как с такой силищей они не могут пройти сквозь препятствие. Здесь бы положиться на умение, но многие пытаются проломиться силой. Конечно, когда ее навалом, почему бы не переть напролом? И чем больше дури, тем меньше новички полагаются на умение, преуменьшая его значимость.
   Рассуждая в таком духе, мне оставалось только прикусить язык, когда в дверь прошло какое-то чудовище ментального плана, смахнув препятствие с косяка, словно паутинку, и не заметив даже.
      Моя очередь. Что может противопоставить капля силы, подпертая мастерством, той мощи, что встала в дверях?
      Там, где сильный проломится, я просочусь. Где сильный сотрет в пыль, я проникну исподтишка и аккуратно разрушу изнутри. Где сильный даже не заметит удара, я из-за слабости почувствую и возьму на заметку. Там, где сильный будет крепостной стеной, неподвластной повреждениям, я буду пылинкой, неуловимой, неощутимой, почти несуществующей. Везде можно найти плюсы. Нужно лишь мастерство, чтобы обратить слабость в силу.
      Фильтр Рекхауза. Конструкт Фа и шестой узел Карсанта в связке через сопряженный мост. И все это на стандартном каркасе, чтобы компенсировать утечки. Рискованно. Сразу возникла идея отказаться от всего и пустить восемь эврат работы под фонарный столб. Но в случае удачи место в Академическом городке будет у меня в кармане, а об этом не мечтают разве что уже состоявшиеся адепты.
      Эх, была не была.
      Анализ. Замкнуть три перекрестных узла в основании первого слоя плетений, чтобы пустить силу в них по кругу, а пока она рассеивается повысить магический фон на донорной связке питающих силовых нитей, чтобы увеличить потери на них. От этого система должна разболтаться и стать немного "вялой" без полноценной подпитки от источников силы. На этот раз ты сдашься. В голове забилась озорная извилина, предлагая для пущего эффекта в самом конце освободить шестой и третий компенсирующий канал. Интересно, но и опасно. Можно совсем свихнуться или забыть, что такое "дышать", да и много чего можно плохого, а не хотелось бы. Хотя...
      Шаг. Вся система, уже не такая упругая, как секунду назад, начала мелко подрагивать и раздаваться в стороны, освобождая проход и рассыпаясь тысячами нитей на пол. В истинном зрении зрелище великолепное и эффектное, надо сказать. Это видно и по округлившимся глазам на той стороне барьера. Но шагнуть нужно побыстрее, не то...
  
      - ... может привести необоснованная переоценка собственных сил... - грозно рычало что-то над ухом, но, к счастью, не в мою сторону, а на стройные ряды уходящих в стороны, словно в амфитеатре, парт. То, что рычало, с бородкой и рогами (!?) на лысой голове, повернулось ко мне, указывая в меня же когтистым пальцем. - О, уже очнулись. Я вам, случаем, не мешаю?
      Принесли после окончания отбора? Наверное. Прошел? Определенно. Меня положили на преподавательский стол, распластав морской звездой, а последним вопросом явно хотели смутить. Дураки.
      - Ну что вы, и не таких терпел. - Что-то нарываюсь спросонья, но раз не выкинули обморочного и даже положили на учительский стол, то болезным, должно быть, списывается многое.
      - Да и черт с тобой, лежи там. Безногим у нас многое прощают...
      Я в ужасе подскочил, но тут же опомнился, глядя на свои родные, ничем не выделяющиеся и вполне функционирующие ноги.
      - Но, - продолжил преподаватель, - вы у нас в порядке, так что и спрос с вас будет особый. Марш на место!!!
      Все еще радостный от сохранения полного набора конечностей (как мало нужно человеку для счастья) я поднялся в указанный уголок.
      - Сегодня, - продолжало рыкать с места преподавателя, - вы не стали адептами. Сегодня вы доказали лишь то, что немного близки к праву зваться достойными встать на путь познания мира. Многие из вас будут исключены. Многие останутся. Еще больше уйдут сами, когда увидят, в каком виде можно остаться. Путь этот сложен и даже труден, но трудности, как известно, они сближают. И чем труднее трудности, чем сложнее сложности и препятственней препятственности стоят перед вами, тем сильнее растет между вами общность, тем больше вы будете сближаться. Я, Кенгао Растанг Пайшан, Его Императорского Величества правой руки семнадцатый Мастер, как ваш куратор торжественно клянусь... Вы будете друг друга любить.