Родители особенной девочки

Особенность первая

Лаура Ландерстерг

Мне казалось, что в моем мире не осталось места неопределенности, но именно так я себя почувствовала, когда несколько месяцев назад на осмотре Арден сказал:

— Это очень странно…

Странно — что именно? Я не задала этот вопрос, потому что он настолько напряженно вглядывался в монитор, что мне стало не по себе. Ятта задумчиво сосала палец, ее очень интересовали диаграммы, которые Арден смахивал одну за другой, а я все-таки произнесла:

— Арден!

— Показатели пламени. — Мужчина повернулся ко мне, перевел взгляд на мою дочь. — Не так давно мы с вами опасались, что они станут критическими, но…

Мы действительно этого опасались. Наша дочь изначально родилась с сильным пламенем благодаря мне и благодаря Торну, и показатели неизменно росли, именно поэтому мы стандартно раз в два-три месяца возили Льдинку на обследования. Которые она очень не любила: если датчики — это было забавно и щекотно, то, когда у нее брали кровь, Ятта начинала кричать так, что у меня сердце разрывалось. Хотя, разумеется, кровь у нее брали лучшие специалисты, умеющие обращаться с детьми, но, видимо, не с самой сильной иртханенкой нашего времени. Пару раз она даже чуть не подпалила врачей, после чего ее обследованиями занимался исключительно Арден, а в кабинете обязательно присутствовала я. Торн почему-то такого успокаивающего действия не оказывал, скорее, наоборот.

Кто бы мог подумать, что Торн, которого считали самым жестким правителем нашего времени, будет таким мягким со своей дочерью. Честно говоря, было несколько моментов, когда мне казалось, что он сам готов подпалить врачей, смеющих тыкать в его малышку иголками.

Ятта была неприкосновенна. А уж когда он брал ее на руки или целовал ее пальчики, макушку или щечки, мне казалось, что в Ферверне вот-вот наступит глобальное потепление. И да, я совсем не ревновала. Вот ни капельки!

— Но? — уточнила я у Ардена, который продолжал изучать мониторы.

— Помнишь, в прошлый раз я говорил, что уровень пламени Ятты стабилизировался?

— Да.

— Так вот, Лаура, сейчас он понизился.

— Это плохо?

Учитывая, что в прошлый раз он нам заявил, что если пламя дочери и дальше будет расти такими темпами, мы к пяти годам получим девочку с силой Торна, то поводов для волнения было немало. Именно поэтому сейчас мне показалось, что такая особенность — хороший знак, но судя по сдвинутым бровям Ардена, он так не считал.

— Понимаешь, Лаура, стабильно возрастающий уровень пламени — это норма для любого иртхана.

— Даже для маленького ребенка?

— По детям у нас недостаточно данных. Ты же знаешь, что раньше пламя просыпалось ближе к совершеннолетию.

У меня ото всего этого просто голова пухла.

— Арден, просто скажи, что с моей дочерью, и почему у тебя такое лицо?

— Это очень необычная динамика, Лаура. Я бы хотел ее понаблюдать. Приеду к вам через неделю.

Через неделю?

— Ятта явно не будет счастлива новому обследованию через неделю, — улыбнулась я, подхватывая дочь на руки.

— Не буду! — подтвердила дочь, которая в два года уже отлично разговаривала и отлично понимала смысл слова «обследование».

— Мне нужно проверить свои предположения.

Предположения он проверил ровно через неделю. Потом — еще через две. И еще через три. В итоге через полтора месяца мы с Торном имели полное представление о том, что сила пламени нашей дочери стремительно падает. Если раньше мы опасались пятилетней неуправляемой девочки, равной по силе отцу, то сейчас…

Если все продолжится в том же ключе, то через несколько месяцев в Ятте совсем не останется пламени.