Рождённая дважды

Глава 1

День был чертовски дрянной!

Красоты города и его окраин замыл туман, вечером хлынул дождь. На крышах двух-трехэтажных домиков он стал тарабанить приветственной яростной дробью. В один из домов постучались, и хозяйка поспешила открыть.

- Ах ты! Пришла дрянь! - вскричала женщина и ударила полотенцем дочку по руке. Та быстро шмыгнула внутрь, бросила взгляд на отца, проходя мимо кухни, и, минуя зал, побежала на второй этаж. Вслед ей доносилось. - Ну что за девка! Ты куда летишь? Весь пол загадила, сегодня же это все уберешь! Стерва малолетняя, а ну отвечай матери!

Мать захлопнула полные губы, пригладила волосы, торчащие на висках и макушке и пошла к мужу на кухню. Тот оглядел жену, ее полное, но крепкое тело, редкие волосы, собранные на затылке в тугой пучок, раскрасневшееся лицо с требовательными красивыми глазами, но крупным носом, и печально вздохнул.

- И в кого она такая? - бурчала жена себе под нос. - У нее твое упрямство! Ты как заткнешься, тоже не допросишься ни слова! - тряпка яростно ударила столешницу. Хозяйка дома посмотрела на своего мужа. - Снова ты ей слова не сказал! Кто так дочь воспитывает? А?

Хозяин дома набрал полную грудь воздуха, складки на животе разгладились, а лоб прояснился от морщин, но не успел он ответить, как на помощь пришла дочь. Девушка зашагала зверенком, шмыгнула за стол и сгорбилась как отец.

- Где ты была? Все дети уже дома. Одна ты шляешься где попало, - причитала мать, орудуя ножом над капустой. - Я сшила тебе платье, а на что оно теперь похоже? Вся в грязи, промокшая до нитки - настоящая оборванка! Соседи смеются: "Что за мальчишка у вас растет?". Чего молчишь?!

- Схизиса! - прикрикнул гневно отец от страха.

Дождь продолжал колотить девушку и после прогулки, только теперь его противные звуки били по нервам. Она не вслушивалась в речь матери, но, когда над ухом закричал отец, очнулась от туманных мыслей.

- Ты сама отправила меня на поле помогать! - крикнула она, что было неожиданностью для обоих родителей. Нож перестал кромсать капусту, инструмент отца завис над деревянным изделием, над которым он работал третью неделю, и оба родителя подняли на дочь глаза. - Как же вы мне уже надоели! Когда я уже избавлюсь от вас!? Ненавижу, черт его!

Девушка вскочила и спешно покинула первый этаж. Родители молча посмотрели друг на друга. Это была та вспышка, когда терпеливый молчаливый подросток впервые заявляет о своих правах, претендуя на уважение и статус взрослого в семье. Через пару минут мать пришла в себя, снова нацепила вид черствой скандальной женщины, и вновь завела разговор о воспитании дочери, бросаясь упреками в мужнину сторону, но теперь как-то менее уверенно. Ей, как и многим другим родителям, не хотелось, чтобы ребенок взрослел.

Схизиса заперлась и забилась калачиком в угол между стенами. Хмурый взгляд упал в окно. Она всматривалась в него до тех пор, пока из сжавшейся груди не вырвался вздох.

- Как же бесят! - ударила она кулаком о деревянную скамью, на которой сидела. Кулак заболел, она поднесла его к лицу, усиленно подула и застонала, захныкала. - Все как всегда!

Девушка случайно заметила свое отражение в зеркале, которая принесла ей с базара мать, надеясь, что та наконец станет следить за собой. Так как этот "подарок" сопровождался словами: "Вот, будешь смотреть какая ты уродина и думать головой", Сзихиса оскалилась в ответ то ли зеркалу, то ли самой себе, и вернулась к созерцанию дороги.

Городок прозвали в честь преданной собаки, так как он служил долгожданным перевалочным пунктом для путников, направляющихся в большие города по соседству.

Каких был стар, как кости самой древней бабки.

Он родился неясно когда, не имел истории, и спокойно прятался в тени больших городов. Жители его были похожи на сам город. Милые, непритязательные, скромные, но запрятанные где-то глубоко, подальше от бурь и страстей жизни.

В городе было тихо, иногда случались празднества, при которых вылезали дети и молодёжь, а руки стариков наконец освобождались от полевых работ. В общем, он был похож на все небольшие города в то время. Здесь было несколько образовательных учреждений, имелось своё руководство, постоянное население составляло менее тысячи человек, но вечно пополнялось проезжими. Сказать, сколько человек в Кахихе было в тот или иной день, было практически невозможно.

Особенностью города была увлекательная дружба между дождем и солнцем, заполоняющим собой большую часть года и времени.

Ближе к вечеру в комнату к Схизисе постучалась мать, но дверь ей никто не открыл. Девушка слышала, как через две нерешительные минуты шаги удалились от её комнаты. Она зарылась в подушке, накрылась одеялом, что-то пробурчала и нахмурилась, то ли жалея о своем поступке, то ли продолжая злиться на мать, но вскоре заснула.

Было поздно или рано? Было темно. Что-то разбудило ее. Она быстро открыла глаза, опустила руку к сердцу, стала прислушиваться. В комнате и за ее пределами стояла тишина. Несмотря на это, какой-то страх уже зародился и теперь никак не желал пропадать. Обычно она бы успокоила себя и подумала, что ей приснился страшный сон, который она уже не помнит, но на этот раз происходило что-то совсем другое. Схизиса приподнялась на руках, огляделась, но все молчало.

И вдруг дикий крик! Какой-то шум! Вдруг всё закипело, закричало и ожило. Поднялся поразительный гам, и все это было из окна, и всё это было где-то очень, очень далеко. Она вспрыгнула, подбежала к окну, открыла его и стала вслушиваться в ужасные крики, а потом увидела огонь. Он стал растекаться по некоторым домам. Вдалеке зажглись первая, вторая, третья крыши.