Рождественское чудо.

Роман "Рождественское чудо".

Когда мы встретились впервые, я ехала в поезде, и мой маршрут прокладывался в столицу России, в Москву. Мы были в одном купе, и я до купидончиков стеснялась, не понимая, как я буду спать в купе, с незнакомым мне мужчиной. Мне было двадцать три, а ему лет двадцать пять, если не больше. Мы были в чём – то похожи, я блондинка, и он блондин. У меня глаза зелёные, и у него глаза, серо – голубые. В чём схожесть глаз, я не знала, но он заметил меня, когда я разглядывала его глаза, и обронил фразу, которая меня не только обидела, но и оттолкнула от него.

- Невежливо так пристально разглядывать незнакомых вам мужчин, - Я тогда ничего не ответила, и передумала его рисовать. Я была художником, начинающим, но перспективным, и мне до купидончиков хотелось нарисовать этого мужчину. Почему? Понравился, наверное.

- Ань, - Голос принадлежал моей маме, и я вывернула голову, посмотрев на средних лет шатенку. Вот как так, она шатенка, а я блондинка, ах да, у меня отец блондин.

- Что? – Задала я вопрос, и вернулась к своему мольберту. Я жила в Санкт – Петербурге, а мне хотелось опять съездить в Москву. Я не любила этот город, но что – то меня туда тянуло.

- Не хочешь мне помочь?

- С чем? – Задала я опять вопрос, гадая, с чем же моей маме надо помочь на этот раз. Моя родительница была дамой креативной, и каждый раз, пыталась перепрыгнуть собственную голову, этой привычкой, я пошла в неё.

- У меня сегодня три заказа, возьми машину отца, отвези, пожалуйста, первый тортик? – Я вздохнула и отошла от мольберта, сожалея, что я не живу одна.

- Давай свой тортик, - Сказала я, принимая большущую коробку, с шоколадным тортом. Я дочь кондитера, и художника, и вот талантом рисовать, я пошла в обоих родителей.

На меня смотрел тот самый мужчина, и я чуть было не улыбнулась, но вспомнила, что он обидел меня в поезде в Москву.

- Вы меня преследуете?

- Что? – Не поняла я, и заметила блондинку, которая тоже поспешила к нам, сказав, что это её тортик. Я передала заказ матери, сказала, чтобы мне поставили подпись о том, что я этот шедевр доставила, и почти ушла, когда меня окликнул голос незнакомца.

- Вы курьер? – Спросил он меня, и я развернувшись, сказала, что нет.

В следующий раз, мы встретились в моём университете, и уже я сказала, что он меня преследует, меня даже не услышали, или не захотели услышать, и просто пожав плечами, я пошла к себе в корпус, к художником.

- Ань, ты работу принесла?

- Да, - Ответила я, и вытащила свой органайзер, передавая его нашему руководителю.

- Как обычно хорошо, - Сказал он мне, и я скривила губы, я не хотела хорошо, я хотела отлично.

- Так вы художник, - Вдруг услышала я, и резко развернулась на каблучках, уткнувшись носом, в чужую грудь.

- Я курьер, - Ответила я, и машинально отошла, убирая прядь своих волос.

- Ань, ты где? – Ко мне подошёл мой брат, и мы оба ушли на пару. Я художник, Женя актёр, но мы всегда бегали вместе, так как мы были погодками.

- Вы курьер – художник? – Снова появился на моём горизонте этот мужчина, и я уже не выдержала, спросив прямо, что ему от меня надо, - Я хотел извиниться, вы моё лицо разглядывали, я думал, что вам понравился, поэтому так ответил, а сейчас понимаю, что, скорее всего, вы просто оценивали меня с точки зрения художника. И как я вам? – Я чуть не присела, чтобы оценить всю степень, данного нарциссизма.

- Вы нарцисс? – Прямо спросила я, и получила в ответ смешок. Разговор не шёл, и я просто ушла, чтобы ещё больше не разочаровываться в этом мужчине. Не то, чтобы он мне понравился, он мне уже и разонравиться успел.

Мой корпус был оригинальным, хотя бы из-за того, что наш ректор сам был художником, и буквально собственноручно разрисовал все коридоры, говоря нам, что это выражение его я. Я не знала, как выразить своё я, и поэтому просто рисовала, не зная, как себя вытащить наружу. Мама была против рисования, отцу было пофиг, и выходило так, что меня просто задавливали. Женька со мной был только на парах, так как давно уже жил отдельно, и я просто решила съехать, чтобы у меня было пространство на выражение себя.

«Как выразить себя?» Прочитала я заголовок в модном журнале, и тут же купила его себе, поправив свою шапку с помпоном, я чувствовала, что этот журнал мне поможет, а ещё я чувствовала, что на меня смотрят.

- вы меня преследуете, - Сказали мне, и я просто ничего не ответила, разглядывая новогодние игрушки. Я любила Новый Год, я любила Рождество, и я любила зиму в целом, голос позади меня не умолкал, но он уже разговаривал с кем – тот другим. Мой телефон заиграл классической музыкой, и я скинул вызов матери, не желая везти её тортики. Я искала себе жильё.

У меня была хорошая стипендия, у меня была бабушка, которая взялась мне помочь, и у меня была подработка, которая приносила мне хорошие деньги, и, выбрав себе квартиру, я поспешила её арендовать, но не успела.

- И как квартиру делить будем? – Спросил меня небезызвестный блондин, и я, пожав плечами. Сказала, что никак. Квартиру я сняла напротив, и прожила там целых три года, пока этот мажор не исчез из моей жизни.

Меня зовут Любимова Анна Вячеслава, и я известный художник в Питере, - Печатала я в одном из интернет журналов, который почто – то решил взять у меня интервью. Я только жить начала спокойно, а тут интервью всякие, которые совсем не вязались с моей жизнью.

Два года назад.

Эта квартира была моей мечтой, она была просторной, светлой и она была с хорошей звукоизоляцией, что позволяло мне полностью посвятить себя себе. Я била банки с красками о большие стенды для рисования, но мне это быстро надоело, так как обвешивать постоянно комнату полиэтиленом мне было тяжело, я просто решила найти себя в другой технике, в более простой, а не в этом экшене. Я рисовала красками, я рисовала маслом, акварелью, грифелем и пришла к тому, что мне нравиться всё, но в меру. Я была разностороннем художником, и мне следовало просто, изучить себя, а не стили. Я и начала с этого не лёгкого занятия, изучения себя.