Розыгрыш

Розыгрыш

Хемлок подошёл к узкому, зато высокому стреловидному окну, выполненному в виде витражной мозаики, собранной из стекла оттенков от розового до темно-бордового. По-настоящему функцию окна в этом пугающем великолепии выполнял центральный элемент в виде стилизованной розы. Он не был набран из различных оттенков красного, как остальное окно, а оставался прозрачным.

Здесь, на верхнем этаже центральной башни Зловещего замка, располагался кабинет злодея и тирана, завоёвывающего страну за страной, и создающего из них единый бронированный кулак, способный защитить этот мир от любого внешнего врага... Но к этому знанию здесь никто ещё не был готов, поэтому Хемлок и оставался в чужих глазах злодеем, а не каким-то там защитником и спасителем мира, хотя и готов был принять на свои хрупки плечи эту нелегкую ношу.

Сегодня вид из окна внушал уныние: чересчур сумрачно и туманно. Возможно, такой пейзаж тоже мог бы подарить вдохновение под настроение, но несколько подобных изображений уже украшали его кабинет и картинную галерею. Сейчас душа требовала ярких красок, тонких изящных линий, долгой, вдумчивой работы кистью. Заодно можно было бы испробовать новые краски, присланные Хемлоку большим любителем живописи... И его творчества.

Отойдя от окна, Хемлок обернулся к адъютанту, терпеливо ожидающему его распоряжений:

– Приведи сюда генерала Аша.

Юноша вскочил с низенькой кушетки, на которой коротал время в ожидании поручений, поклонился, гаркнул:

– Будет исполнено, владыка! – и шустро выскочил из комнаты.

Хемлок, решив не терять зря время ожидания, отыскал чемоданчик с красками, и, открыв его, начал с любопытством изучать содержимое.

Генерал, приведенный адъютантом, минуту постоял у двери, не решаясь отвлечь владыку. Никто никогда не сказал бы, что этот миловидный юноша со светлыми волосами, изящного, даже скорее субтильного телосложения – тот самый враг, искушённый в магическом искусстве и совершенно безжалостный, которого проклинает половина мира, и под гнетом которого стенает вторая половина мира.

Наконец, генерал Аш коротко поклонился:

– Звали, повелитель?

Хемлок поднял голову и улыбнулся:

– А, ты уже пришёл... Побудешь сегодня моим холстом, хорошо? Меня осенило вдохновение и желание писать, а новые краски светятся в темноте и, как утверждает изготовитель, совершенно безвредны при попадании на кожу... – он издал короткий смешок: – Для разнообразия, это утверждение оказалось правдой.

Генерал, которому по воле повелителя доводилось становиться и тонким ценителем искусства, и компаньоном в погоне за вдохновением, и натурщиком, посмотрел на Хемлока умоляющим взглядом (насколько вообще мог быть умоляющим взгляд алых глаз гиганта-альбиноса, закованного в доспехи):

– Вашество, а, может, лучше ещё кого-нибудь завоюем, а?

Хемлок зловеще улыбнулся:

– Не торопись, всему свое время. – снова развернулся к адъютанту: – Вели принести ванну с теплой водой и ширму. А потом помоги генералу снять доспехи. Нужно смыть грязь и пот, иначе краски могут лечь неровно.

Юноша невозмутимо и скрупулёзно выполнил все распоряжения повелителя. С ремешками и креплениями доспехов генерала Аша адъютант справился легко, его повелитель предпочитал похожие доспехи, и тоже черные, украшенные шипами. Отличительный стиль сил зла, чтобы уж точно ничего не перепутал.

Пока генерал принимал ванну, адъютант принес из его комнаты свежее белье и домашнюю одежду. Он не знал, что именно задумал его повелитель, но догадывался, что для воплощения задумки понадобятся кисти и краски.

Окинув взглядом фигуру генерала, закутанного в простыню, как в древнегреческую тогу, Хемлок одобрительно кивнул:

– Да, это то что надо. Эти краски на твоем теле будут смотреться особенно хорошо.

Генерал с подозрением взглянул на владыку:

– А они точно безопасны для кожи, мой повелитель?

Хемлок беззаботно пожал плечами:

– Если даже и нет – что тебе сделается с твоей регенерацией? Приляжешь на кушетку, или предпочтешь расположиться на полу?

Генерал Аш смерил взглядом хлипкую кушетку, и выразительно закатил глаза. Владыка прекрасно понял этот взгляд, ухмыльнулся, вспомнив, как первое время негодовал мажордом, раз за разом заменяя мебель, пострадавшую от контакта с генералом. Сейчас кровать генерала Аша сделана из самого прочного дерева, да к тому же зачарована так, чтобы ее невозможно было сломать никакими физическими способами:

– Да уж, действительно, лучше тебе расположиться на полу, чтобы не трепать лишний раз нервы мажордому. – Хемлок окинул взглядом кабинет, и пробормотал негромко: – Света маловато… – затем, уже в полный голос, приказал адъютанту: – Нужно разжечь камин, и как можно быстрее.

Уже через несколько минут в свете камина владыка склонился над возлежащим на полу генералом, держа в руке тонкую кисть и палитру с красками.

– Пожалуй, начнём с лица. Закрой глаза... – Хемлок поймал вдохновение и опустил кисть в тусклую на вид краску.

Прохладное влажное касание. Висок, веко. Кисть едва ощутимо скользнула по ресницам. Маленькие капли разлетелись по коже, затем несколько мазков широкой кистью накрыли брови и основание волос.

Второе веко, ресницы. Мягкие мазки касались щеки, уходя за линию уха, перемещаясь на шею.

Тяжелый вздох. Владыку что-то не устроило? Хемлок делал короткие, нерешительные шаги туда и обратно, наконец, вернулся к своему импровизированному холсту, снова склонился над ним.

Влажная кисть коснулась губ Аша, выводя идеально ровный контур и тон.

Кисть опустилась в краску. В этот раз коснулась руки. От плеча тонкая полоска побежала к локтю, предплечью, запястью. Владыка приподнял и повернул руку генерала, широкими мазками укладывая узор на кожу.

Внешняя сторона ладони, пальцы. Хемлок придерживал руку Аша бережно, будто она была хрустальной. Когда прорисовка была закончена, он аккуратно уложил руку на положенное ей место рядом.