Ртутный медальон

Глава 6. Запретные плоды.

Взгляд в будущее

ВАЛЕРИАНА

Он сидит напротив меня, и от этого взгляда по коже бегают мурашки. Глаза зеленые, словно гипнотизируют, заманивают в ловушку. Эрик всегда так умел. Он в этом мастер. Словно паук, ловящий мух в свои сети, паутиной, он заманивал девушек этим холодным, но опасно-притягательным взглядом.

Даже в детстве был таким, себе на уме. И никто ему был не нужен.

- Я же просил не ловить мяч лицом, - ухмыляется он.

И вот вся притягательность рассеивается.

- Я думаю, что с больными можно быть милым. Хотя бы чуть-чуть, - ворчу я.

- Ты всегда больная на голову, я не могу всегда быть милым, - смеется он, а у меня вновь появляется желание его ударить.

Он берет охлажденную ткань и прикладывает к разбитой голове. Кровь уже остановилась, но похоже шишка все же будет. Я наблюдаю за его аккуратными движениями рук, длинных пальцев, касающихся моей щеки, и в голове замирает предательский вопрос. Но этот вопрос я не задаю себе уже очень давно, потому что ответ на него уже знаю. И все же на секунду у меня перехватывает дыхание, я невольно кусаю нижнюю губу. Кажется, он это замечает, и его взгляд устремляется туда. Он сглатывает и выдыхает. В комнате словно пускают ток, который пронизывает мое тело, оно замирает в одной позе, без возможности пошевелиться. Он тоже не отстраняется, словно специально дразнит. Но никаких чувств он от меня не получит.

Их нет и никогда не будет. Я уже специально продолжаю эту игру, касаюсь своей рукой его руки, и кажется это движение застает его врасплох. Его зрачки расширяются, а дыхание становится чаще. Не знаю, чем бы эта игра закончилась, но в комнату резко входит Антон. Он удивленно на нас смотрит, и Эрик быстро встает.

- Доктор пришел, теперь твоя очередь нянчиться, - кидает он Антону. После этих слов он просто уходит, закрывая за собой дверь.

Антон подозрительно на меня смотрит, но я молчу, затем начинаю улыбаться, чтобы разрядить обстановку.

- Говорил же не выходить на поле, - вздыхает он, смотря на мою шишку, не спрашивая о том, что было тут минуту назад.

- Но ты же меня быстро подлечишь, своим чудотворным зельем? – ухмыляюсь я и он тоже начинает улыбаться.

- Ты невыносима, Ри-ри! Кстати, мама за тебя переживает, а твой отец вообще хотел прорваться сюда, но я сказал, что сначала тебя подлечу.

- Спасибо, он уж точно не оценил бы такие игры, после которых я выгляжу как единорог, - он качает головой и улыбается.

Я немного помолчала, затем сглотнув комок уточнила.

- Брат не знает?

- Валери, я знаю ты его любишь, и возможно, когда-то он был другим, но сейчас ему плевать. Я бы мог сказать мягче, но не хочу, чтобы ты надеялась. От твоего брата уже ничего не осталось.

Я молчу. Прикусываю язык до болевых ощущений, пока боль в душе не отступает перед физической.

Он смотрит на меня с сожалением, но вдруг его настроение меняется, и он заговорчески начинает улыбаться.

- Что с тобой? – улыбаюсь я.

- Кому-то завтра шестнадцать.

- Да...они должны будут принять решение. Останемся мы тут, или вернемся домой, - мое настроение падает еще больше.

- Я всего лишь говорил о дне рождении, твоем дне, - Антон покачал головой.

- Просто это не дает покоя, извини, что порчу настроение.

- Ты хочешь уехать? Вернуться туда, где жила всего шесть лет в раннем детстве, его голос напряженный, а глаза следят за малейшей моей реакцией.

Я не могу сказать ему правду. Мы дружим с детства и у меня просто нет права его так расстраивать. Сказать, что я тут словно в клетке, что за мной всегда наблюдают. Словно, если я ошибусь в мою спину вонзится нож. Он, конечно, не сможет этого понять. Его мать, графиня во мне души не чает, граф снисходителен и любезен. С Виолой мы подруги, а ближе Антона вообще сложно кого-то назвать. Но как ему объяснить, что тут я словно в тюрьме, без права уехать, творить магию. Где мне постоянно приходится волноваться за брата, которого все ненавидят. Я чувствую, что они на пределе. И если они решат, что он опасен…Я вздыхаю, и натягиваю улыбку.

- Я еще не уверена, - он понимает, что я вру, но решает сделать вид, что не замечает этого. Просто готовит мне зелье и дает выпить. Боль постепенно проходит, но отек спадет только к вечеру.

- Ладно, мне пора, отец ждет, - я даже не успеваю его отблагодарить, как он скрывается за дверью, чуть не столкнувшись с моим отцом, который все-таки не выдержал и пришел. Папа укоризненно смотрит на меня, но не выдерживает и обнимает дочурку. Всегда так, злиться он не умеет. Я вообще не понимаю, как получилось, что от одних родителей родились они с дядей.

- Ты что-нибудь хочешь? Он улыбается и теребит меня за щеки, эта привычка когда-то была и у Валериана, но сейчас он словно айсберг, умеет только таранить окружающих.

- Нет, разве что чего-нибудь сладкого, - размышляю я.

- Ну кто-бы сомневался, ты вся в мать, она тоже постоянно ела сладкое и была стройная как лань, на зависть всем подругам...