Рубежное

Глава 1

Андрей бежал по ночному лесу напролом, задыхаясь от ярости. Колючки хватали за капюшон и норовили впиться в шею. Крапива нещадно лезла в глаза, хлестала и царапала. Кожа адски чесалась.

«Про́клятые! Все вы про́клятые! – повторял он, перепрыгивая через кочки и мутные канавы. – Мяса хотите? Хавайте, твари! Жрите, хоть удавитесь! Только без меня. Я не виноват! Не виноват! С самого начала не хотел. Слышишь, боженька? Не хотел. Не я бойню затеял, не мне и выгребать. Ты всё видишь, всё знаешь. Я сопротивлялся, как мог. Всю душу вымотал. Пытался, боролся. С ними хрен поборешься! Черти конченые! Пободаться могу, а что толку? Рога не отрастил. Лбом стены прошибать бесполезно! Всё бесполезно. Демонов не победить в одиночку, без твоей поддержки. А ты меня бросил. Я один – их толпа. Один в поле не воин, но в лесу вполне себе партизан. Может, и ты в кустах прячешься, а, боженька? Сидишь в потёмках, партизанишь из укрытия, не высовываешься. Иначе, как допустил беспредел? Ты куда вообще смотрел? Видал героев хе́ровых? Припёрлись упырей мочить. Ах-ха! А сами кто? Демонюги! Делят территорию, народом прикрываются. Крестом прикрываются. Только кресты у них не на груди висят, а из земли торчат. Копают и хоронят. Копают и втыкают! Твари!»

Запнулся на миг и отдышался. Густой ельник маячил зубастой кучей впереди, акация растопырила иглы, лещина упёрла стрелы в спину, будто запрещая поворачивать назад.

«Даже не собирался», – хмыкнул Андрей, снял налипший репейник со штанов, стащил балаклаву и вытер пот.

Пальцы надулись багровыми пузырями. Судя по свербению под одеждой, дела с другими частями тела обстояли не лучше: «Грёбаная аллергия… Танюха говорит, что болезни от нервов, что баба Марфа поможет, вылечит, а я на тополиный пух грешу. При чём тут нервы? Я ж не псих. Медкомиссия подтвердила. Вынесла вердикт “пригоден” – и пока-пока, друзья-тунеядцы-алкоголики! Прощай, унылое прошлое! Да здравствует весёлое настоящее! Главное – не сдохнуть от веселья».

Дико хотелось курить. Суставы выкручивало третью неделю, с тех самых пор, как в совести лопнул гнойник – раскрылась незаживающая рана, мрачная пробрешина, смердящая бессонницей и тающим смыслом жизни.

Андрей цеплялся за остатки рассудка и за надежду найти хоть какое-то подобие тропы в темноте: «Отсвечивать нельзя. Заметят. Недалеко ушёл. Блин, по-любому заметят! Ветками намусорил. Ломился по зарослям, как дурак! Кабан тупорылый! Зачем? Зачем? Можно ж было по-тихому. Теперь поздняк. Выследят и прикончат. Хотя… Нет. Рубежное не пустит. Ладно. Попробую запутать следы. Заберусь на Белую гору, потом вниз метров двести, и включу фонарь».

Луна ещё не поднялась. Звёзды наводили оптические прицелы, шаря по кронам над головой. Цикады умолкли, и воцарилась надрывная тишина. Соловьи не выводили привычные трели.

Андрей поморщился от зуда и выпил воды из фляги: «Танька, конечно, девица с прибабахом, но честная. Хули ей врать? Баба Марфа от рассеянного склероза вылечила. Врачи забили болт, а травница вылечила. Выписку читал. И механику Мирону помогла. Значит, и мне поможет. Надо же во что-то верить, если с боженькой не сложилось. В силу магии, например, в силу природы. Танька заразила. Верит во всякое… Странно, что Рубежного нет на карте. Село-призрак. Оно и к лучшему. Древняя защита. Чертилы не сунутся. Мда…»

Внезапно прокатилась ударная волна. Деревья недовольно шевельнулись. Небо на юге озарилось алой россыпью.

Ухнула сова, пролетела совсем близко, едва касаясь мягким крылом.

«Во даёт! Не боится! Надо и мне успокоиться», – пошарил в кармане и достал мешочек с солью.

Ушастая охотница уселась на поваленной берёзе и уставилась желтыми глазками.

Андрей зачерпнул жменю и начертил белую полосу: «Сколько крупинок упало, столько воинов встало! Меня охраняйте, нежить прогоняйте!»

Убрал мешочек и – о, чудо! – с лёгкостью нашёл дорогу. Тропинка пряталась за стволом, помеченным птицей, вилась между еловых лап и уводила прямёхонько на Белую гору.

Лес стремительно затягивал раны. Сломленные ветви соединились и срослись – ни следов, ни запахов, ничего человеческого.

Зарево рассеялось, и тьма поглотила Андрея.