Русалочка. Послесловие...

Глава 1

❢ Первая книга "Русалочка": https://litnet.com/ru/book/rusalochka-b397128

♫ Саундтрек: Максим «Отпускаю».

Поезд шёл медленнее, потихоньку сбавляя ход. А это могло означать лишь одно – пункт назначения близко. Колёса его монотонно стучали, а за окном показался знакомый пейзаж. Чтобы не мучить себя ожиданием «встречи», Таня достала паёк. Пирожки, хоть уже и остыли, но тепло рук бабули впиталось с мукой.

«Вкуснятина», - думала Таня, поглощая печёную сдобу, запивая обычной водой. Она уже представляла вокзал и перрон, где кого-то встречают. Других! Не её. Отчиму это не надо, а больше никто и не знал о её возвращении. Глупая мысль появилась, но тут же исчезла. Она вдруг представила Димку с букетом в руках. Бред! Если учесть, что последнее смс, что он ей прислал, датировалось ещё прошлым годом. Точнее, на стыке годов. Он соизволил поздравить её с наступающим. Она ответила тем же. Было странным желать ему счастья. Как будто чужой! Но ведь это не так? Странно и больно. Но она пожелала, и с тех пор он молчал. Видимо, счастье сбылось? И забылось всё то, что случилось тем летом. Таня тоже пыталась забыть! Но глаза не давали. Слишком уж тёмными вышли, не в мать...

Поезд дёрнулся, и кусочек начинки, в виде картошки, толчёной с лучком, выпал ей на футболку, оставив пятно.

«Ну, и пусть», - с грустью подумала Таня. Перед кем красоваться? Всё равно не увидит никто! Рогозин ей даже не слал поздравлений. А мог бы прислать пару слов. Его смартфон прижился, правда в папочке «видео», взамен эро-фильму и ролику с Димкой, появились другие, куда более ценные кадры из жизни, совсем непохожей на ту. Таня открыла раздел, листанула, взяла наугад, и в наушниках тут же раздался любимый, родной голосок. Голосок её сына! Зачем ей отныне мужчины, если самый любимый из них – плод её собственных мук, нарождён, подрастает, и пытается встать? Он заревел на экране. Таня умильно вздохнула. Рыжиком он был в неё, светлая кожа, веснушки уже проступают на детских щеках. Вот только глаза…

Приехав с Олеськой за ручку к родне, она не ждала угощений. Родные могли бы прогнать. Но они не прогнали! В свои пенсионные «за шестьдесят» они переехали в пригород, дальше от пыльной жилой суеты. В домике было пять комнат, обжио́й была только одна. Коротавшие рядом всю жизнь, они и сейчас продолжали ютиться бок о бок, зимой зажигая в гостиной камин, а летом – распивая чаи на веранде.

Бабушка пела, да так, что весь дом дребезжал. Таня всерьёз помышляла, что именно это и стало причиной их переезда. Едва ли соседям понравится, если за стенкой проводят уроки вокала. Теперь, в своём собственном доме, она продолжала учить с чистой совестью. Правда, лишь до поры, как в пределах жилища не появился её «конкурент». Сынок был тревожным, и плакал ночами так громко, что у Тани звенело в ушах. Врачи говорили: «Пройдёт». И прошло! Но последствия первых трех месяцев ещё долго аукались странным неврозом. Таня вставала ночами, склонялась к кроватке и слушала – дышит ли сын. Было страшно представить: «а что, если нет?».

- Съезди, развейся, Танюша, - велела бабуля, провожая, почти выдворяя её за порог.

Будучи светской персоной, она надевала всё лучшее разом даже гуляя за хлебом. И в домашнем смотрелась эффектнее, чем в «выходном». Ибо жизнь – это сцена! И пенсия вовсе не повод забыть о себе. Карьера солистки оставила след на душе и на сте́нах. Афиши со звучным именем «Нонна Грушницкая» украшали углы. Бабуля сияла и пела, пока с пьедестала её не столкнул «какой-то щегол». Тема была щекотливой, и Таня старалась не трогать больную мозоль.

Дед был другим. Трудясь рядом с Ноной, он буквально служил маяком её жизни. А проще сказать, осветителем сцены. Ибо свет – это жизнь! А без света, даже красавица Нонна с её кружевами, становится просто пятном. Леонид оставался невидимым ею, хотя и страдал от любви. Куда там? Когда от обилия взглядов, цветов и оваций, двоится в глазах! Но число конкурентов редело, а в последние годы и вовсе осталось всего ничего, самых преданных жанру и голосу Нонны, мужчин. Правда, и те изменили привычкам, когда их звезда перестала сиять. Оказалось, им было без разницы, кем из вновь прибывших звёзд любоваться, и кому кричать: «Бис». И вот, когда все разбежались, остался один не свергаемый «столп», Леонид. Он признался в любви, как положено, встав на колено. И получил ультиматум: «Или я, или театр». Леонид решил, что театров много, а Нонна такая одна. Он ушёл и отныне трудился электриком в сфере далёкой, от театральных высот.

Когда Таня приехала к ним, то она умолчала о том, что беременна. Было стыдно до жути! За этот внезапный приезд. За сестру. Которая, впрочем, совсем не стыдилась. И в первый же вечер сказала, что станет такой же великой певицей, как Нонна. Той польстило! Не суть, что для Леськи любой, кто «висит на стене» - равносилен кумиру. С тех пор Нонна грезила мыслью о том, что «Олесечка будет её продолжением», и «заткнёт всех за пояс у них во дворце».

Когда скрывать свой живот стало трудно, как и приступы утренней слабости, Таня решила сознаться во всём. Готовилась, словно на казнь! Предвидя тираду от Ноны о нравах и временах. Готовясь быть выгнанной. Вот только Олеська её превзошла.

- А у Таньки залёт, - сообщила она между делом.

Вареник застрял по пути, не достигнув желудка. И Таня закашлялась. Леонид посмотрел на неё сквозь очки. А Нонна вздохнула.

Не в силах стерпеть этот груз, Таня сбежала, упала в кровать и заплакала. Спустя минут пять в её дверь постучали. Бабуля присела на край, запахнула халат и… погладила Танину ногу:

- Ничего, девочка, поплачь.

Пока Таня плакала, бабушка ей рассказала о том, как «грешила» сама, и сколько детей у неё могло быть, кроме папы.

Беременность двигалась плавно. Живот её рос. Олеська сопела, приложив с умным видом стакан и пытаясь расслышать ребёнка. Она не пыталась узнать его пол. И когда, под надзором врача, одного из знакомых бабули, появился на свет её сын, то заплакала, впервые подумав о том, что тот будет расти без отца. Может, поэтому плакал Егорка все первые месяцы жизни? Ну, а после привык! Стал крепко спать, переваривать смеси. Грудь отчего-то не брал, только пробовал. И, скрепя сердце, Таня его оставляла на вновь обретённых родных. Ибо выхода не было! Отчим решил переехать, а мамины вещи раздать по соседям, если Тане они не нужны.