Рутина, рутина...

Рутина, рутина...

Рутина, Рутина

(«Мёртвые дома»)

Настроение мне испортили сразу.

Если честно, портить уже мало чего оставалось – утро и без того почудилось мне недобрым, а до того такой же зловещей тоской зияли ночь и вечер, но добили меня с порога:

– Можешь не раздеваться, у тебя вызов.

– Эйша, за что же ты меня так не любишь? – оставалось только вздохнуть, возмутиться и попытаться потянуть время.

Эйша – как всегда строгая, собранная, безукоризненная, взглянула на меня с тоской:

– Я тебя очень люблю, но что толку? Не я же тебя вызываю.

– Ну хоть кофе я выпить успею? – надежда во мне тлела.

Эйша прикинула, задумалась, и весь вид её стал вдохновенным, наконец, она сдалась:

– Ничто с тобою, Ниса! И мне налей, я тебе вводную как раз дам.

Никогда я не готовила кофе так медленно и с такой расстановкой. Ну не хотелось мне снова выгребать своё тело на растерзание дождя, который решил сопроводить себя таким ветром, что не помогал ни один зонт! А у меня вызов. Значит, придётся тащиться через безрадостную дождливую хмарь, молить всех богов на то, чтобы послали мне транспорт, однозначно промокнуть и приплыть в итоге непонятно куда.

Отличная перспектива!

– Тебя ждут Барнетты. Николас Барнетт и Мэри Барнетт.

– Ну и пусть ждут.

– Ниса! – Эйша была готова разозлиться. Вот чудачка! Сколько лет мы с ней вместе служим, а она всё ведётся на мои нелепые и неловкие шутки.

– Шучу, – надо ей всё же сказать об этом, сама она не догадается.

– Не одобряю! – фыркнула Эйша, но злиться перестала, потянула листы из чёрной тонкой папки. – Барнетты жалуются на то, что в их доме творятся необычные вещи. Прежде всего это. конечно, звуки – по ночам как будто бы тихий плач. Также в зеркалах были замечены тени, их чаще всего видела Мэри, и ещё перемещение предметов.

– Каких?

– Сначала по мелочи – телефон, зарядник, ключи. Самый показательный случай был почти сутки назад – на глазах Николаса и Мэри через всю гостиную пролетел стул.

– Пролетел? Как фея? – язык мой враг, знаю.

Эйша нахмурилась и подтолкнула ко мне листок. Там были напечатаны показания Барнеттов и действительно, оба говорили «пролетел».

– На крыльях! – мрачно заметила Эйша, – ага, как же…

Ну, ничего удивительного! В принципе, в каждом доме есть такие тени-звуки. А как иначе? Вы пробовали купить в древнем маленьком городе квартиру без этих теней и звуков? История прошлого и настоящего всегда оставляет следы. Да и нередко люди умирают прямо в своих домах, и не всегда их души уходят в срок. Если они ведут себя тихо и спокойно, мы даже можем об этом и не узнать, а вот если буянят…

Особенно мне нравятся те, кто начинают действовать самостоятельно и лезут за советами на форумы. Начитаются такие самовольцы советов и начинают пытаться с тенями «дружить», то мисочки им с молоком поставят, то печенье на стол. Но кого они так приветят – не представляю! Тараканов, что ли? Ни один дух – отпечаток души – не будет есть печенье или пить молоко, он просто не имеет возможности. Его сила идёт от остатков сознания, которое никак не может справиться с новым состоянием и боли, которая никак не может отпустить.

Не все перед смертью обретают покой. У кого-то остаются дела, у кого-то тревога за ближних, а у кого-то совесть.

И что, скажите на милость, надо делать, обнаружив в своём доме непонятные явления? Идти к профессионалам, то есть к нам, а не на форум. Вы же не делаете себе операцию в домашних условиях? Так почему вы, сталкиваясь с отпечатками душ, тревожными и напуганными, решаете, что можете справиться с ними?

– Ты здесь? – Эйша вытащила меня из тяжёлых теней собственных размышлений.

– Стандарт, – я махнула рукой, – отправьте кого-нибудь вроде Элрика или Ханса. Что на меня собак вешать?

– Там душа… она не просто неупокоенная, она заблудшая, – объяснила Эйша, немного смутившись.

Людям не понять. На смертном одре нет равенства. Покой и его отсутствие тоже свои категории имеет.

– Ну-ка?

– За пару месяцев до того, как Барнетты квартиру эту купили, там девчонка убилась. Совсем молодая.

Вот тебе и раз! Хуже не придумать – души из числа самоуходящих – это головная боль и работы на полдня.

– Чего случилось-то? Может того, болела? – надежды особой не было, но я должна была попробовать. Всё-таки, если человек совершал что-то от тяжёлой, разъедающей его изнутри болезни, оно и нам попроще упокоить его, проводить до нужных врат или заморозить, пока про него представители этих самых врат не вспомнят.

– Да если бы! – Эйша пришла в ярость и даже чашку отставила в сторону так, что плеснула кофе через край на столешницу. – В Джульетту решила поиграть! Парень её бросил, а она, дура несчастная, ничего лучше придумать и не смогла! Ну, родители поздно вернулись, а сделать ничего нельзя. Они, естественно, разбиты и совсем никакие, и квартиру спихнули, уже не глядя на цену, лишь бы подальше, не могли дома. А Барнетты купили, и вот, началось.