Рыбак

Рыбак

Утро выдалось туманным и вонючим.

Над рекой сгустилась плотная, почти осязаемая, мгла. За ее бушующими водами, люди на большой земле всю ночь жгли костры, приглашали Великую Мать. Но разве она захочет приходить на такую затхлую землю? Нет, на ее месте Нестор не стал бы. Да и какого черта ей спускался с чистых гор, уходящих пиками в небо, где цветет райский сад, сюда, к вонючей реке, над которой клубится смрад. Он никуда не девается в отличие от рыбы. Долгохвост давно покинул заводь, где смолоду рыбачил Нестор. Теперь ему приходилось прилично пройти прежде чем закинуть сеть и расставить удочки. И все равно, это могло не дать результата. Он уже несколько дней на ужин ел лишь сушеные коренья. На вкус они были как ногти, с той только разницей, что под ногтями иногда заваливались засохшие крошки рыбы, а может, наживки. Нестор не придавал этому значения...

Сегодня он решил поискать другое рыбное место. На его заплечной сумке болтался старый котелок, чтобы, если повезет, приготовить уху прямо на месте, сразу как поймает первую рыбёху. Котелок протекал. В его днище наклевывалась дырка, из которой капала вода, и костер начинал шипеть и коптить. Поэтому Нестор поворачивал его на бок и варил суп в боковом углублении. Каждый раз он недовольно цокал языком, когда вешал кипятиться воду — таким способом можно приготовить только половину. С другой стороны, юшка получается в два раза наваристее, сытнее... Вот только после нее не получается продержаться без еды в два раза дольше. Тьфу, зараза!

Живот рычал, как дикий зверь. Сушеные коренья ненадолго его усмиряли, и Нестор закурил. Его старую, закопченную кукурузную трубку давно нужно было выкинуть. Уже никакой радости не приносило ее раскуривание, никакого удовольствия и от курения не было, но оно все еще заглушало голод.

Под ногами чавкала грязь. Рыбак уже далеко отошел от привычного, обустроенного места: яма для костра, обложенная камнями, в сухом месте на берегу, удобная лавка, сбитая из нескольких бревен. Нестор ухитрился обтесать их маленькой заточенной лопатой, которую всегда носил с собой. Он установил там столбики, за которые цеплял сеть, разместил подставки под удочки... Но больше всего ему было жаль бросать лавку. Он трудился над ней много дней. Она получилась достаточно широкой, чтобы на ней можно было и прикорнуть. Так, ненадолго, когда усталость сморит. Особенно летом. Он отполировал ее своими грязными, пропитанными илом и слизью, штанами. На лавке даже появилось небольшое углубление. Удобная! Но перетащить ее на новое место Нестор не мог. Уже силы не те. Да и, кажется, болезнь подступает. Нестор откашлялся и сплюнул под ноги, чтобы рассмотреть, хоть мельком, ту дрянь, что из него выходит. Старая рана. Может, если удастся сытно поесть несколько дней кряду, то хворь отступит, хотя бы на время, чтобы Нестор встретил весну...

На горизонте во мгле показался большой мост к великой земле. Значит пора останавливаться. Солнце уже поднялось, и рыба собирается на утреннюю кормежку, хочет погреться в еще слабых лучах утреннего солнца. "Надо пришвартовываться..." - подумал Нестор и стал присматриваться к берегу, чтобы выбрать место.

Он устроился под ивой и разложил снасти. Нестор, как обычно, тщательно разложил сеть, забил колья в илистый берег, насадил наживку на костяные крючки своих двух удочек и закинул их в реку. Оставалось ждать.

Нестор оперся на ствол старой ивы и закурил, не отводя взгляда от перьев-поплавков, которых медленно уносило течение. Вдруг в поле его зрения попала лодочка. В тумане, который все еще держался над водой, ее было сложно разглядеть. Нестору показалось, что она пустая, наверно, пришвартовали худым узлом. Откуда она плывет? "Вряд ли с великой земли. Тамошние лодочки украшенные красиво и по размеру больше, обычно," - размышлял Нестор, жуя то что осталось от мундштука его кукурузной трубки. Тут он заметил, что один поплавок ушел под воду. "Клюет! Неужто клюет!" Рыбак подскочил к снастям и принялся выуживать леску. Его костяной крючок точно что-то поймал. Аккуратно, плавными движениями, боясь упустить шанс сытно пообедать, Нестор увлекал на берег свой улов. Это была небольшая рыбешка, всего с ладонь. Таких бы на юшку две, но поскольку удача улыбнулась так скоро, голодный рыбак решил не откладывать трапезу. Отфильтровал воду в котелок, развел огонь и начал разделывать рыбу. Лопатой он отрубил голову и вскрыл брюхо. Пальцами выбрал внутренности и промыл выпотрошенное пузо. Затем бросил все в котелок и повесил над огнем.

Пока Нестор ждал закипания юшки, туман понемногу рассеивался, на крючок попались еще две рыбки, а лодку течением несло к берегу. Тут уже Нестор смог рассмотреть ее и, господи, это вовсе не лодка, а самый что ни на есть настоящий заколоченный гроб. Нестор отшатнулся от края воды. Что это за времена настали? Откуда он взялся? Этой лодке место под землей, а не на воде. "Поганое знамение, - сплюнул рыбак. - Надо собираться, чтобы с мертвыми трапезу не разделить". Он нехотя собрал удочки, начал подтягивать сеть, надеясь, что в нее, кроме мусора, угодила еще хотя бы пара рыбешек. Пока он тянул сети ему почудилось, что кто-то тихонько напевает. 

Нестор не прекратил работу, не хотелось ему дожидаться пока гроб причалит. Но тут он услышал стук. Словно кто-то в двери стучал очень тихо и робко, будто зная, что никто не отворит. "Неужели из гроба?" Рыбак бросил сеть и зашел глубже в воду, прислушался. Стук действительно доносился из гроба. "Боги водные, что же это такое?!" Еще в детстве Нестор слышал истории от бабки про культ русалок, которые похищали девушек и приносили их в жертву своему Речному Королю. Но рыбак думал, что это страшилка для девушек, чтобы они не ходили купаться ночью, да не заводили знакомств с инаковерующими. А тут такое!

Нестор отчетливо слышал глухие всхлипывания и редкие постукивания, которые доносились из-под приколоченной крышки. Он быстро собрал сеть, достал из нее еще одну рыбу и бросил в котелок к остальному улову. Суп он давно съел, теперь котелок служил сумкой для улова.