Рыжая

Рыжая

Собака утащила меня в дальний конец лесопарка. Там – вековые сосны, ковёр из листьев и иголок, но – главное – маленькие овражки, которые обожает Маркиз. Вверх, вниз, вперёд, назад – и спустя четверть часа сияющая морда утыкается мне в колени.

Долгое время я боялась отпускать его с поводка – убежит куда-либо и не найдёт дороги домой. Маленький радиомаяк в ошейнике избавил меня от этих опасений, а Маркизика от поводка.

Появление ещё одного голден ретривера, огненно-рыжего, мерно вышагивавшего рядом с хозяином, стало сюрпризом. Я всегда с гордостью рассказывала, что такой собаки, как у меня, нет ни у кого больше – и вот тебе! Красоту собаки, шагавшей нам навстречу, оценила мгновенно. Экстерьер, походка – залюбуешься!

Я тут же позвала Маркиза и взяла его на поводок. Голдены – само спокойствие, но как он поведёт себя при встрече с другой собакой – одному богу ведомо. Тем более, если правильно рассмотрела, навстречу шла сука.

Хозяин огненно-рыжей собаки был углублён в свои мысли настолько, что нам пришлось сделать шаг в сторону, чтобы пропустить их.

Я окинула взглядом незнакомца. Средних лет, одет в потёртые джинсы, клетчатую рубашку и выцветший жилет. За плечами маленький рюкзачок. Невзрачная внешность. Собака, напротив, была тщательно расчёсана, шерсть блестела, ярко-красный ошейник украшали стразы, составлявшие орнамент. Полный контраст хозяину.

Тем не менее, красота собаки более гармонировала с невзрачностью её хозяина, чем противопоставлялась. Щёголь рядом с такой собакой смотрелся бы как-то неестественно. И этот контраст невероятным образом притягивал.

Наша – моя и его – принадлежность к братству собачников, позволила мне отбросить условности и начать разговор первой.

– У вас замечательная собака! Как её зовут?

Они остановились. На лице мужчины отразилось сомнение, словно он колебался – ответить или пропустить мои слова мимо ушей? Но, видя, что я ожидаю, произнёс:

– Каллисто.

– Имя такое же красивое, как и собака. Вы участвуете в выставках?

– Не-ет, – в голосе собеседника появилось напряжение, словно этот вопрос напугал его. – Выставки – это не для неё. Она может испугаться, и тогда… У неё сложный характер.

Он говорил о ней, как о человеке. Я ещё раз взглянула на старую клетчатую рубашку, застиранную жилетку и неожиданно поняла, что эта собака – всё, что у него есть.

Родственная душа. У меня тоже остался только Маркизик. Нет, есть ещё сын, но он живёт далеко и появляется в доме раз в год. Максимум – два. И всегда торопится. Ну, а мужа… давно моль съела, как шутят некоторые.

Может, эта встреча не такая уж случайная, а знак судьбы? Собаки преданы человеку до последнего дыхания, и таковы настоящие собачники. Им передаётся преданность собак, от долгого общения они становятся похожими на своих питомцев. Недаром говорят, что у собаки и её хозяина один характер на двоих. Собачник никогда не предаст…Я перешла в наступление.

– Вы здесь впервые? Я знакома со всеми собаками нашего района, - поскромничала и не добавила, что и со всеми их хозяевами. По крайней мере, наглядно.

– Не впервые, но бываю здесь редко. Мы в деревне живём. В город только по делам приезжаем, по работе. В пятницу домой вернёмся.

Несомненно, одинок. «Мы» в его речи – это «я и собака».

– Она легко остаётся одна?

– Нет, в этом-то вся беда. Начинает нервничать. Особенно, когда мы в город приезжаем.

– Больше гуляйте вместе.

– Мы много гуляем. Утром, сейчас и ещё в девять часов пойдём.

На Маркиза он даже не взглянул, не видит ничего, кроме своей Каллисто.

– У вашей собаки очень красивая шерсть. Как вы ухаживаете за ней?

Расчёт оказался верным. Незнакомец оседлал любимого конька и со знанием дела начал рассказывать о шампунях, спреях, антиколтунах, витаминных добавках и маслах. Я видела, как плавно, по мере рассказа, менялось выражение его лица – от усталого до сияющего. Словно этим он избавлялся от тяжкого груза забот и переживаний, с избытком наполняющих его жизнь. Несомненно, он был рад поделиться с кем-то рассказами о своей собаке. И слушать его было удовольствием.

– Сколько ей лет? – перебила я. Меня не так интересовал возраст собаки, как хотелось понять, как давно понятием «мы» он обозначает себя и собаку.

Он изобразил на лице что-то, отдалённо напоминавшее улыбку.

– У женщин ведь не спрашивают о возрасте? Ей столько, на сколько она выглядит.

Укол в мой адрес? Но я же вышла выгуливать собаку, а не в ресторан! Впрочем, из его ответа было ясно – собака немолода.

Неожиданно в его кармане запищал мобильник. Он быстро выхватил аппарат.

– Что? Конечно, конечно, я же сказал, завтра будет. Что? Я учёл…

Он махнул рукой – не то прощание, не то извинение за то, что приятный разговор о собаках пришлось прервать объяснениями с неведомым начальством, которое требует, требует, требует… И направился к выходу из лесопарка. А я продолжила прогулку с Маркизиком, терпеливо ждавшим, пока мы разговаривали.

Что я себе нафантазировала? Подумаешь, попался какой-то собачник. Нормальный мужик за сорок не может быть одинок. А если одинок – значит, в нём есть какой-то изъян. И то, что он каждый день добросовестно расчёсывает свою собаку, ничего не меняет.