С чего все начиналось...

С чего все начиналось

Старуха Аглая шла меж могучих стволов живописного леса. То тут, то там проблескивали лучи, которые пробивались сквозь густые кроны деревьев. Ветер играл широкими листьями, перелетая с ветки на ветку, весело щебетали птицы. Знахарке нравилось слушать эту тихую песню природы. Уже на кромке леса, сетуя на больную спину и суставы, которые с возрастом как будто деревенели и переставали гнуться, Аглая наклонилась, сорвала очередное растение и положила его в корзину.  Выйдя на тропу, ведущую к дому, она услышала тонкий аромат летних цветов, густым ковром покрывающих поля.  За травами женщина ходила не по своей прихоти, несмотря на почетный возраст, четверых сыновей и множество внуков, у нее так и не появилось преемника, и она оставалась единственной знахаркой в своем поселке, носившем название Айлин.
Айлин – многолюдный поселок с добротными, бревенчатыми домами, широкими улицами и не высокими, но крепкими заборами. Он расположился далеко от других населенных пунктов, тем не менее, процветал благодаря плодородной почве. Домашний скот пасся на зеленых сочных лугах, а в садах и огородах всегда был богатый урожай. Мужчины охотились, восхваляя горы, что окружали их долину, за мягкий климат благодаря которому в лесах не переводилась дичь и пушнина. Уединенность поселения и его самодостаточность помогли сохранить тот неповторимый, мирный устой, что царил здесь не одно поколение.
Новые лица в поселке появлялись чаще всего при рождении, которое праздновали все. Единственной жительницей родившейся за пределами села, была сама Аглая. Но об этом никто уже и не помнил, кроме самой знахарки. Когда-то она приехала на практику по направлению из Марицкой академии, в которой училась целительству и зельеварью. Здесь она повстречала своего будущего мужа и осталась, став из столичной пришлой (над которой смеялись кумушки соседки, из-за неумения столь же ловко, как и они погонять скот, ощипывать кур и легкой походкой бегать до реки с коромыслом) уважаемой всеми знахаркой. 
Аглая уже подходила к своему дому, на окраине поселка, когда заметила в закатных лучах одинокого всадника, двигающегося в сторону поселка. Пока лошадь медленно шла по пыльной дороге, еле передвигая ноги, путник покачивался в седле, уронив голову на грудь и из последних сил держась за луку, чтобы не упасть. Когда всадник и старуха поравнялись, Аглая с интересом вгляделась в того, кто был верхом на изможденной лошади. С удивлением разглядев, что это женщина, подошла ближе и ахнула, прикрыв рот ладошкой, поняв, что та находится на исходе беременности. Огромный живот прикрывала, пропитанная потом рубаха. Остановив лошадь, старуха потянулась к незнакомке желая помочь бедной девушке спуститься.
 - Ну что ж ты, доченька, довела то себя? О себе не подумала, так о ребенке озаботилась бы!
Девушка, с трудом, перекинула ногу через седло и тяжело ступила на землю. Издав глубокий полу вдох, полу стон, оперлась рукой о плечо Аглаи.  Попробовав выпрямить спину, девушка, не сумела сдержать протяжный стон, почувствовав острый укол боли в пояснице. Знахарка обхватила незнакомку и придерживая повела в сторону дома.
- Куда ж понесло в дорогу дальнюю на сносях, горемычная. Как звать то тебя?
- Иеремия.
-Пойдем скорей ко мне, девонька я тебе настойку сделаю укрепляющую, вот выпьешь, сразу лучше станет. Ты не смотри что я стара да глуха, целительству аж в Марицкой Академии училась. Настойка у меня не хуже, чем у столичных лекарей будет – медленно передвигаясь к дому, Аглая продолжала причитать, боясь, что девушка потеряет сознание, не дойдя до дома.
К тому времени как они добрались до крыльца, из домов стали выглядывать соседи и даже внуки знахарки показались из-за забора дома, напротив. «Опять за Авдотьевой дочкой подглядывали - сердито подумала старушка – Вот увижу ихнего отца, все скажу!» Но в душе она понимала, что сынок только посмеется и добродушно скажет:
- Да ладно тебе мам, дело то молодое! У Авдотьи девка то ладная растет, а там глядишь, и женится кто из них, и правнуки тебе народятся.
Уже в доме, наспех протерев лицо и шею молодой женщины тряпкой, смоченной в холодной колодезной воде, чтобы смыть с нее пот и дорожную пыль, Аглая решила расспросить о ее целях путешествия. Она гадала о том, что же могло побудить молодую женщину на путешествие в одиночестве. Знахарка, понимала, что не кто не отправится в путь на последних сроках беременности, рискуя не только жизнью ребенка, но и своей если за этим не стоит что-то ужасное
Усадив девушку за стол, налив ароматный чай, из трав, что она собрала в лесу, Аглая начала неспешный разговор. Для того что бы гостья расслабилась и смогла довериться, она рассказывала о себе. С любовью поведала о своем покойном муже, о детях и внуках. Наблюдая, как напряжение отпускает девушку, как гримаса боли уходит с ее лица, Аглае все больше интересовало, что же заставило беременную женщину покинуть дом. 
И лишь ближе к ночи, сидя за освещённым светом свечи столом, Иеремия решилась на рассказ. 
- Я тоже училась в столичной академии – начала девушка. Было видно, что слова давались ей с трудом – Но на факультете темной магии, как и вся моя семья. Моя семья богата, но не родовита. У нас в роду нет дворян или именитых колдунов, но и дети без дара редко рождаются. Все началось после поступления. Я стала самым большим разочарованием для своих родных. Несмотря на то, что мой дар силен, я стала худшей из учеников своего курса. Любые темные заклятия и яды у меня не получались. Выходило совсем не то, порой результат был просто не предсказуем.
- А что ж мешало то, коли сильна?
- Я не могла себя заставить причинить кому-либо вред. Я заучивала все, что нам преподавали, но я слишком ценю жизнь… Не понимаю, как можно не задумываясь причинять вред ни в чем не повинному существу. Вы себе не представляете, как я мечтала иметь дар исцеления. Я могла бы попробовать перевестись на светлое отделение, но опасалась осуждения семьи. Перевод казался позором в глазах родни.
- Тьфу… а дело ли жизнь губить ради одобрения!?- 
- Вы не поймете, это родовая традиция. Мы хоть и не знатны, но сильны и для рода важно иметь как можно больше влияния. А его семья получает благодаря своим темным делишкам.  - Иеремия тяжело вздохнула. Почувствовав, что старушке не безразлична ее судьба, девушка поведала все без утайки. Воспоминания приносили боль, слова облегчение. Боясь осуждения, она вглядывалась в лицо слушательницы, но встречала лишь понимание и сочувствие в мудрых глазах. И уже невозможно было остановиться, слова текли сбивчивым потоком, а на душе становилось легче.
Сокурсники быстро поняли, что можно вдоволь поиздеваться над наивной девочкой, делали это с энтузиазмом и жестокостью, присущей всем студентам темного отделения. Долгое время она была поводом для насмешек всему факультету, порой казалось, что этому не будет конца
 -Друзей у меня так и не появилось, а жизнь стала уже не так и нужна, когда появился Лэйв ван Кельгрим. - Услышав это имя, Аглая удивилась поняв, что речь идет о сыне лорда. Айлин находился на самой границе его земель, до замка было не меньше двух суток конного пути.
 - Студент выпускного курса факультета некромантии. Он стал для меня не просто защитой и опорой, это был лучик света во мраке жизни. Я первая призналась в своих чувствах… Он был так мил, и я не могла поверить в то, что все слухи про него – правда. Я отказывалась верить сплетням… - сглотнув комок в горле Иеремия продолжила хриплым шепотом - Мне казалось, что он такой же как я, темный маг способный на что-то чистое и искреннее… Мы вместе смеялись над слухами о нем и над ограниченностью системы, не предполагающей любви у темных. Как же я ошибалась…
 Девушка не на долго замолчала, пытаясь справиться с чувствами. Аглая, увидев состояние Иеремии, воспользовалась молчанием, принялась заварить чай из трав. Помолчав, несчастная продолжила рассказ, вспоминая, как отдалась ему, уверенная, что их любовь взаимна и вечна.
 Вспомнила, как быстро он охолодел к ней после той ночи, наполненной страстью. И вскоре она уже не узнавала своего любимого человека, в том чудовище, которым он оказался. По ночам он приходил к ней, называя ее грязной потаскухой и шантажом принуждал ее к близости. 
-На зимних каникулах, когда все разъехались по домам, я так же отправилась в свое родовое имение и там поняла, что беременна от него… Я не смогла скрыть свое положение от родителей. Угрозами они вынуждали меня сказать имя отца ребенка, в противном случае обещали, выкинуть из дома и отлучить от рода. Узнав, что он родом из знатной семьи, родители даже обрадовались. В скорее она связались с отцом Лэйва и потребовали заключения брака.
 Иеремия жалела, что прошли те времена, когда брак благородных с зажиточными простолюдинами считался мезальянсом и осуждался обществом. Сейчас такие браки заключались без проблем. Отец Лэйва, Агнар, не отказался, решив, что вливание свежей магической крови в семью и богатое приданное достаточное на пользу их роду. 
 - Церемония состоялась уже через неделю, она прошла быстро, без особых торжеств, но с соблюдением всех формальностей. Лэйв обвинял во всем меня, все время подготовки он не упускал возможности ужалить меня. При любом удобном случае рассказывал, какое «светлое» будущее он приготовил для нашей семьи. В подробностях расписывал как будет унижать меня и какие мерзости будет творить. Я прорыдала всю неделю, уговаривая родителей отменить ее, но они были непреклонны, им этот брак обещал огромные выгоды и мое благополучие их уже не интересовало.  За то время, что мы жили вместе, я столько перенесла что даже смерть мне кажется милее жизни. 
На днях он ненадолго покинул замок, и я решилась бежать. Оседлала коня и пустилась во весь опор, куда глаза глядят. Я не знаю, что буду делать дальше, никакого плана у меня нет, да и идти мне некуда…
 Закончив рассказ, Иеремия горько разрыдалась, словно только сейчас осознав в каком безвыходном положении она оказалась. Друзей, которые смогут укрыть ее у неё нет, к родителям не вернёшься, они сразу же отправят ее обратно к мужу. 
- Ну что же ты, девонька? Не плачь, все будет хорошо. Не гоже так изводить себя, я уверена, что все будет хорошо. Богиня не оставляет своих детей в беде, она наверняка поможет тебе! - запричитала старуха, успокоительно поглаживая девушку по голове.  
- Лучше смерть, чем жить с таким мужем. - А ребенок, может ему и вовсе не стоит рождаться на этот свет, полный жестокости, не справедливости и боли. Лэйв говорил, что никогда не признает дитя «грязной потаскухи» как своего. Нет, он не откажется от него, но обращаться будет соответственно. А когда ему надоест надо мной издеваться, то он убьёт его на моих глазах, а следом и меня. Так что… Может будет лучше если ребенок родится мертвым, там с богиней ему будет лучше. -глухо произнесла Иеремия, чем привела старушку в ужас.
Стремясь переубедить ее, Аглая обняла девушку за плечи, посылая в нее свои силы для поддержки и успокоения, одновременно приговаривая что все будет хорошо. Позже, заметив, что гостье засыпает сидя на стуле, помогла добрести до лежанки и продолжала говорить. Уложив Иеремию спать, решила для себя поговорить с ней с утра и попытаться-таки убедить, не опускать руки и предложить хоть какую-то помощь. 
Но как простая знахарка из глухой деревни сможет спасти бедняжку от влиятельного супруга, она не знала. 
Увы, но планам Аглаи не суждено было сбыться, на заре старуха проснулась от громкого стона. Забежав в светелку девушки, она застала ту стоящей на коленях на полу возле лежанки в луже родовых вод.
- Святые братья! - с криком бросилась поднимать девушку с пола.
Усадив девушку на длинную скамью, быстро проверив ее состояния, поняла, что ребенок уже на подходе. 
-Почему ты меня сразу не позвала!? - В ответ она услышала лишь еще один громкий стон. 
Знахарка засуетилась, меняя белье на постели, застелив особенной простыней, которую использовали в этом доме в случаях, когда приходила роженица. Помогла перебраться со скамьи в постель, тщательнее проверила состояние будущей мамы и положение плода. 
- Времени у нас совсем мало, но еще есть немного. Ты тут полежи чуток дочка и не вздумай вставать, а я пока соседку кликну в помощь – увидев кивок роженицы, Аглая засеменила к соседке Авдотье. 
Авдотья молодая сердобольная женщина помогала знахарке принимать роды и смотреть за больными. Из-за отсутствия магических сил она не могла научиться всему, что умеет Аглая, но распознать травы и сварить отвар было в ее силах, поэтому частенько она захаживала к старой соседке знахарке, чтобы перенять у той опыт.
- Авдотья! Авдотья! Скорее собирайся! Гостья то моя рожать удумала! – громко кричала Аглая, зовя соседку через забор.
- Да ты что! Сейчас, сейчас… Погодите матушка! Только фартук чистый одену и тут же прибегу! – женщина завертелась по дому. Разбудив домашних, второпях дала указания по хозяйству и выскочила за дверь.
Когда женщины вошли в дом роженица лежала тяжело дышав, улучив короткий отдых между схваток. Знахарка с помощницей засуетились вокруг девушки, подготавливая к великому таинству - рождению новой жизни. Было видно, женщины давно привыкли работать вместе, они слаженно готовили все необходимое, даже не переговариваясь между собой.
 Авдотья принесла таз с горячей водой и чистые полотенца. Аглая поставила в комнате святой лик Изначальной, чтобы богиня лично засвидетельствовала рождение и благословила младенца на счастливую жизнь.  Тихим голосом, не прекращая работать, они запели священные песнопения, чтобы задобрить капризную богиню жизни и смерти.
Иеремия тихо подвывала от мучительной боли что терзало ее измученное тело. Но родовые страхи не одолевали будущую мать
 Ночью, говоря о своей неготовности жить дальше и о надеждах что ребенок родится мертвым, она утаила свои планы убить дитя. Было ли такое решеное продиктовано заботой о ребенка? Возможно, но скорее страхом…
Уже на ранних сроках беременности она осознала, что силы будущего ребенка необычайно велики. Началось все с небольших странностей в виде еле заметных теней, на краю поля зрения или шепотка на периферии сознания, но с каждым днем их становилось все больше. 
Сглаз на любовнице мужа, которая смеялась над Иеремией, проступивший в виде огромных гнойников на ее лице.  Захворавший стражник, приставленный сторожить Иеремию после того как она оскорбила мужа, и он в ответ бросил ее на неделю в темницу. Умершая собака, которой супруг часто ее запугивал. 
Он приводил пса к ней в спальню и отдавал команду сторожить стоило только пошевелится, собака начинала угрожающе рычать. Иеремии приходилось часами неподвижно и безмолвно стоять, наблюдая как муж развлекается в ее постели с очередной пассией. Порой насытившись он просто засыпал, не отзывая команды и Иеремии приходилось стоять всю ночь на пролет. 
 В последнее время в мыслях стали появляться какие-то неясные, жестокие… Нет, не желания, а скорее позывы. Они внушали стремление причинять боль, использовать людей в своих целях, суля свободу от унижений, возможность отыграться за все. Она решила, что это инстинкты плода кого она носила под сердцем, ведь никогда ранее у нее не возникало подобных мыслей.
«Нет, это однозначно ребенок на меня влияет.»– думала она.  Иеремия страшилась той силы и зла, что принесет ее ребенок в этот мир. 
Женщина потеряла счет времени, отстранившись от реальности, с головой погрузилась в ощущение физической и душевной боли. Как хищное животное она смаковала собственные страдания, уже не воспринимая их как свои.
 Словно через пелену она слышала, как старая Аглая указывает, что нужно делать, чтобы скорее разрешиться от бремени. Слышала, как на улице что-то шумело, но не предавала тому значения. В ее сознании клубились чувства как ярость и гнева, так не присущие доброй, но темной магине, разрушая ее изнутри.
Уже на исходе сил испытав самую острую боль, Иеремия разродилась. Почувствовав облегчение, она вынырнула из глубин сознания. Открыв глаза и сосредоточив мутный взгляд на руках Аглаи, девушка впервые увидела своего ребенка. Но вместо ненависти, которую она ожидала или любви, которую должен вызывать ребенок у матери, она чувствовала полное равнодушие.
 Что-то в ее души умерло, ушло безвозвратно и ранее важные вещи стали безразличны. Со стоном она откинулась на подушки, даже не подумав попросить дать ей ребенка в руки.  Авдотья помогла ей прилечь удобнее, попутно меняя грязные простыни и взбиваю подушку под ее головой, поражаясь явному безразличию богатой роженицы. 
Аглая бросила короткий взгляд на девушку и сразу же занялась ребенком. Рождённая в столь страшных обстоятельствах, вялая и с синюшной кожей, кроха не оповестила мир о своем рождении криком, как это обычно бывает. Ее еле слышное дыхание, казалось, вот-вот прервется. Знахарка почувствовала магический дар в малютке и даже сейчас ее сила превосходила все то, что та когда-либо встречала, она надеялась, что сила девочки не даст ей так рано покинуть этот мир. Но те испытания, что довели ее мать до крайнего истощения, повлияли на здоровье младенца. 
Знахарка положила руку на грудь ребенку и тихо зашептала заклинание. Потихоньку вливая в девочку целительную силу, она чувствовала, как дыхание приходит в норму, а маленькое сердечко под рукой стучит сильнее. И вот раздался крик, Аглая поняла, что ее помощь больше не требуется, лишь тогда она решила отдать ребенка матери, которая не проявляла никакого интереса к происходящему. 
Смотря на новорожденную девочку, она вспомнила как когда-то давно умоляла повитуху отдать ей первенца, ее драгоценную дочурку по воле судьбы рождённую раньше срока. Малютка родилась бездыханной, женщина державшая на руках ее чадо и не пыталась вдохнуть жизнь в ее, считая, что на все есть воля Изначальной и раз ребенок не перенес испытание родами, то так тому и быть. 
Она так и не узнала смогла бы она спасти свою дочь так как набожная повитуха, услышав о ее намерении пойти наперекор воле богов пришла в неистовство и быстро покинула дом с младенцем на руках. Позже, когда пришел супруг Аглаи, который в тот день уходил на охоту, она узнала, что повитуха похоронила девочку в неизвестном месте, побоявшись что столичная ведьма воскресит мертвое дитя, породив злую нечисть. Тогда ей не удалось испытать материнского счастья, и лишь ее любимый муж помог ей выбраться из пучины отчаяния.  
 Обременённая воспоминаниями знахарка не успела даже шага сделать в сторону матери, как дверь с легким скрипом отварилась. В комнату вошел новоявленный отец, его гордая осадка, прямые плечи и высокомерное лицо, резко констатировали с пусть и уютной, но бедной обстановкой дома знахарки. 
Как в насмешку весь его вид демонстрировал что он путешествовал со всеми удобствами, на его идеально сшитом и отглаженном наряде не было ни одной соринки. На лице ни одного признака усталости или беспокойства. 
Оглядев светелку он с ухмылкой бросил взгляд на только разродившуюся жену 
-Дорогая, смотри, до чего тебя довела твоя предродовая истерика. Родила мне наследника в какой-то жалкой лачуге. «Хмм. это девочка», - произнес, взглянув на младенца, - ну ничего, у нас вся жизнь впереди, родишь мне и сына…
Услышав насмешливые слова своего супруга, Иеремия ощутила, как на осколках ее души зарождается вихрь ярости и тьмы, которую она раньше воспринимала как влияние ребенка. Видимо натура темной ведьмы, наконец, проявила себя, но как же поздно…как поздно. Признав эту правду, в первый миг она испугалась, пытаясь ухватится за остатки человечности. Но она почувствовала, как сила, подавляемая ее волей много лет, разрастается, наполняет ее, каждой частичкой себя ощущала то, чего ей так не хватало в годы обучения. Желание бороться, мстить, подчинять и властвовать. 
Переведя взгляд на маленький пищащий комочек в руках знахарки, она окончательно осознала, что дочь не вызывает у нее отклика в душе. Удивительно, почему она столько времени продолжала цепляться за чувства и мораль. Сейчас она прекрасно понимала своих родителей, которые фактически продали ее ради своего благополучия. Как все проще, когда на решения разума не влияют эмоции. 
Она поняла, что Лэйв как маг мертвой материи не может чувствовать почти подавляющую мощь, исходящую от девочки. Ее магия была не темной, но и не светлой, скорее нейтральной. Рождение такого ребенка большая редкость и отличная возможность.  Неосведомленность супруга можно использовать против него. В голове яростным потоком лились мысли о мести, появлялись зачатки плана. 
«Я поставлю на колени для начала этого ублюдка, а затем всех остальных, всех тех, кто когда-либо унижал меня, всех кто заставил испытывать боль. Я найду их всех, они захлебнутся в своей крови! И даже этого будет мало! Их родные, близкие, друзья, все кто хоть как-то связан с ними…Они все будут страдать - взглянув в глаза супругу, она мысленно поклялась - Нет… Ты будешь последним… из всех… я найду, каждую твою слабость и использую ее против тебя…»
Иеремия почувствовала, как внутри нее зарождается смех и уже не могла его сдерживать. Качая головой, она потихоньку засмеялась, глядя супругу в глаза. Увидев, как самоуверенность спадает с его лица, она перешла на громкий хохот. Она смеялась и смеялась, оковы, которые ранее сдерживали ее темные силы, продолжали рушиться, и она обретала невиданную доселе свободу.
-Ты прав, дорогой – пусть и ослабленным, но уверенным голосом произнесла Иеремия – я и сама не понимаю, что на меня нашло. Поедем же скорее домой, наше драгоценное дитя требует соответствующего ухода. Не забудь отблагодарить этих добрых женщин за помощь! Без них ты сегодня мог остаться вдовцом. – со злорадством отметив гнев, промелькнувший на лице мужа. «Правильно, дорогой мой, злись – думала она – недолго тебе осталось, очень скоро ты на себе познаешь все то, что испытывала я, благодаря тебе! Я превращу тебя в жалкое подобие человека, ты будешь, как последняя собака, умолять меня, о смерти»
Вскоре после супруги отбыли, Аглая едва успела напоить роженицу укрепляющими настоями, как только облако пыли на горизонте напоминало об их приезде. Жители Айлина разошлись по домам, еще долго обсуждая причуды благородных. Их тихая и размеренная жизнь, потревоженная не виданными доселе событиями, возвращалась в прежнее русло. 
 И лишь старая Аглая, покинувшая этот мир в ту же ночь, знала правду о безумии, что поселилось в разуме жены молодого лорда. Уже на пороге смерти старуха молила богиню не за себя, не за своих любимых отпрысков, а за маленькую девочку, которой уготовлено расти под влиянием монстра отца и безумной матери. На последнем вздохе, ощутив лаковое прикосновение богини, старушка осознала, что ее молитвы услышаны и со спокойной душой отправилась за грань, где ее ждал любимый муж.