С новым - 2019 - годом!

Глава 1. Немного об эльфах и их традициях

Книга - лучший подарок! (с)

Первый заказ, поступивший от внимательного тактичного и просто замечательного читателя TUSHKAN, был сформулирован так:

комедия и эльфы,вот такое сочетание несочетаемого...

Не знаю почему, но первая мысль была о чем-то в стиле мольеровских комедий. И я даже, чтобы проникнуться атмосферой, начала перечитывать Мольера, но завязла в многословных и, будем откровенны, кажущихся уже не столько смешными, сколько занудноватыми, хитросплетениях сюжета (хотя Мольера в хорошей постановке в театре смотрю каждый раз с удовольствием и искренне смеюсь). Заодно поняла, что в таком случае коротко не получится. Так что было принято решение пойти путем наименьшего сопротивления и поддержать традицию “академок”.

Итак ПОДАРОК В СТУДИЮ!

*******************
Новость, что на филфак на практику приезжает первая после нескольких сот лет перерыва группа студентов-эльфов из Альфгара(1) ожидаемо всколыхнула весь Университет межрасовых отношений. 

Впрочем, приехавшие довольно быстро остудили желающих завязать с ними какие бы то ни было контакты, на все сто процентов поддержав репутацию эльфов как заносчивых высокомерных снобов. 

Приехавших не устраивало все - начиная от условий проживания и заканчивая языком, на котором им предстояло общаться с сокурсниками и сотрудниками университета в течение семестра практики. 
С завидной регулярностью жалобы на невыносимые для эльфийской группы условия бытия поступали как в администрацию Университета, так и в администрацию Центра межрасовых отношений Историко-филологического университета Тараниара, откуда прибыли практиканты.
(В скобках заметим, что при этом ни один из вновь прибывших не отказался от участия в программе.) 

Больше всего нареканий вызывал именно язык - эльфы явно считали, что своим прибытием оказали невероятную честь всему Университету, а посему разговаривать хотели исключительно на эльфийском, не снисходя до всеобщего, который они презрительно называли “жаргоном”. 

Впрочем, как только (довольно быстро) выяснилось, что переходить в честь высоких гостей на эльфийский никто не собирается, а за молчание на занятиях и несданные работы снимаются не только баллы по курсам, но и проценты от стипендии, жалобы прекратились. А Наитэль, староста эльфийской группы, решил продемонстрировать университету и миру, что знает всеобщий лучше всех его обитателей вместе взятых, и изъясняться начал исключительно высокопарным языком, используя практически не встречающиеся в обычном общении слова и обороты. 

Объективно говоря, это было красиво, но в сочетании с надменным выражением холеного лица и нарочито снисходительных интонаций, проскакивавших в голосе Наитэля, вызывало желание сделать говорившему какую-нибудь гадость.

Однако, как это часто бывает, подставился Наитэль сам.

Экзамен по курсу “Языки и литература орков” проходил в форме небольших пяти-семи минутых докладов по выпавшей студенту теме. На подготовку выступления давалось тридцать минут. Очередность определялась номером вытащенного билета. Для избежания конфликтов относительно оценок, было принято решение сделать запись выступлений всех студентов (разбирать апелляции эльфийской части группы устали, кажется, уже и их кураторы из Тараниара).
   
Наитэлю достался вопрос о творчестве поэта Октара, уроженца оркийского мира Атлий. 

Воспользовавшись возможностью лишний раз подчеркнуть превосходство эльфов, свой ответ Наитэль посвятил теме влияния великой эльфийской литературы на творчество малых (не в количественном смысле!) народов. Основной мыслью выступления было утверждение, что во всех произведениях Октара нет ни одного самостоятельного литературного приема, все списано с шедевров эльфийской словесности.

- Например, в своей знаменитой на весь Атлий, - по усмешке, скользнувшей в этот миг на лице Наитэля, было ясно, что “весь Атлий” не сравним в его глазах даже с самым мелким и отсталым государственным образованием Альфгара, - оде, посвященной своей возлюбленной, Октар прибегает к распространенному в эльфийской литературе сюжету, опирающуемуся на древнюю эльфийскую традицию, - его лирический герой всю ночь дефлорирует под окнами своей возлюбленной…

При этих словах в аудитории, часть которой до этого изрядно заскучала (ну на самом деле, сколько ж можно про гениальность эльфов-то рассказывать!), а другая тихо, но активно подбадривала выступавшего, соглашаясь с каждым его словом, воцарилась мертвая тишина. В которой громом среди ясного неба прозвучал вопрос принимающего экзамен преподавателя:

- Кого?! 

Громкий хохот неэльфийской части аудитории на корню прервал намерения Наитэля снисходительно, как он это обычно делал, объяснить значение использованного им термина. Сородичи Наитэля молча покрывались красными пятнами. После того, как Наитэль потребовал немедленно воспроизвести запись своего доклада, продолжение  экзамена было решено перенести на следующий день.

Еще через несколько дней Наитэль, взяв академический отпуск, срочно отбыл из Университета. “По семейным обстоятельствам” - было объявлено в группе.

- Сезон дефлорирования под окнами возлюбленной? - поинтересовался кто-то из одногруппников-орков при прощании.

 - Да, ладно, - отмахнулся его товарищ-гном от испепеляющего взгляда Наитэля, - мы ж все понимаем, древние традиции высокой культуры - это святое! Удачи! - И снисходительно похлопал Наитэля по плечу.

---------------------
(1) Альфгар - эльфийский мир (упоминается в “Невидимой книге” и в “Персефоне”).