Садо

Садо

Когда я встал напротив двери с пестрым логотипом «Одноглазые валеты», то подумал, не совершаю ли ошибку. Я очень любил Юлю, но постепенно начинал жалеть, что поддался на ее уговоры. Отступать, впрочем, было некуда, и я зашел внутрь секс-шопа.

Интерьер магазина был агрессивно-фривольным. В слабом интимном свете розовых ламп товары выглядели скорее угрожающе, нежели сексуально. Эротические женские костюмы вызывали сомнительный интерес. Многочисленные фаллоимитаторы и вовсе походили на орудия убийств.

На звук колокольчика, зазвучавшего при моем вторжении, из полумрака в дальнем конце помещения вышел продавец. Он был под стать тревожной атмосфере магазина. Высокий и лысый, он почти касался макушкой потолка. Лицо его имело странную, трапецевидную форму. Мощные надбровные дуги почти скрывали глаза плотной тенью. Продавец был одет в белую рубашку, узкие брюки с подтяжками, на воротнике контрастом выделялся багровый галстук-бабочка. Гигант молча занял место за прилавком и уставился на меня. Я подошел и протянул ему записку, написанную Юлей. Гигант пробежался по ней глазами и улыбнулся.

- Давненько это было, - сказал он звучным, утробным басом. – Давно она к нам не заглядывала.

Мне совсем не хотелось знать, откуда этот тип знает Юлю.

- Одну минутку, - сказал он и ушел в темноту.

Неловкость постепенно сходила на нет, но я по-прежнему хотел убраться отсюда. Кожаные костюмы и многочисленные плетки лишь подстегивали к поспешному бегству.

В последнее время у нас с женой не ладилось. Как-то раз мы посидели и решили, что в нашу жизнь надо внести разнообразие. Так я и оказался здесь, среди грубовато-чувственных эротических игрушек, с запиской от Юли.

Гигант бесшумно появился у меня перед носом с полупрозрачной коробкой. В ней я увидел упакованную белую маску.

- Пожалуйста, внимательно прочитайте инструкцию перед использованием, - сказал гигант и положил коробку передо мной.

Я молча взглянул на нее. Небольшая, примерно двадцать пять на двадцать пять, без ярких надписей и цветов. Мой недоумевающий взгляд, - а я уверен, что он был именно таким, - красноречиво выразил невысказанную мысль на счет содержимого коробки.

- Две пятьсот, - улыбнулся гигант и подвинул коробку ближе ко мне.

Я достал деньги, положил их на прилавок и, забрав покупку, развернулся к выходу.

- Передавайте Юле сердечный привет, - услышал я за спиной и поспешил выйти на улицу.

1) Не стирать в горячей воде

2) Не красить

3) Избегать технических повреждений

4) Возрастное ограничение 18+

Что ж, инструкция лаконичная и вполне понятная. Когда я вышел из магазина, то всё еще не мог взять в толк, как новое приобретение могло помочь нашим отношениям с Юлей.

Она всегда обладала хорошей фантазией. Мне это в ней нравилось. Боюсь, именно я был причиной всех наших неудач в интимной сфере. Воспитанный в строгой обстановке под круглосуточной тиранией отца, я очень долго верил, что детей находят в капусте, а хороших девочек на свете почти не осталось. И если постепенно мне удалось выползти из гнета любимого родителя, то комплексы в сексуальной жизни я так и не смог преодолеть.

Стремительно бегущее время чересчур агрессивно окунает нас в радости половой жизни, буквально вынуждая познать их как можно раньше. Подростком я столкнулся с жестокой правдой – по части интимного в моей голове было немыслимое, даже непозволительное отсутствие познаний. Думаю, психологам давно известен этот феномен взрослеющего ребенка, который впервые сталкивается лицом к лицу со своей сексуальностью. Он ищет объяснений у ближайших авторитетов. И в моем классическом случае родители сознательно пошли по пути заведомой лжи, считая меня слишком маленьким для грязной правды о сексуальной жизни. Отец, кажется, вообще не видел во мне человека с какой-либо половой принадлежностью. Мать же отличалась той истеричной набожностью, которая пресекает всякую попытку разговоров на интимные темы.

Насмешки одноклассников помогли раскрыть мне глаза на запущенность моего воспитания. Как-то раз на большой перемене меня принудили к бесчеловечному и унизительному поступку. Смех тогда стоял на всю школу, если не на весь квартал. От пережитого шока у меня произошел нервный срыв, и некоторое время я не мог посещать занятия. Директор школы, женщина, прекрасно сочетавшая вежливость и презрение, с глубочайшим сожалением повествовала об ужасающей психологической травме, которую мне нанесли. Но прилюдная мастурбация, к которой меня принудили жестокие одноклассники, не так сильно ранила, как последующая реакция моего отца. Он молча, сохраняя равнодушное лицо, выслушал директора. Мы вышли из школы и, не говоря ни слова, сели в машину. По дороге домой он ничего мне не сказал. Когда же мы переступили порог квартиры, отец влепил мне увесистую оплеуху, от которой я пролетел через весь коридор и уткнулся носом в дверь ванной.

- Ну и семейка, - процедил тогда он. – Что сын, что мамаша ни рыба, ни мясо.

Юля послужила мне спасительной соломинкой: я ухватился за нее, чтобы не утонуть окончательно в выгребной яме сексуальных кошмаров – мне даже в университете снились воспоминания той отвратительной школьной сцены. Юля мастерски раздевала меня, слой за слоем обнажая то, что было скрыто и пребывало в дремлющей неизвестности. Думаю, я не солгу, если скажу, что львами не рождаются, но становятся. И если кому-либо везет, то в этом становлении ему помогут любящее сердце, губы, руки, глаза, язык…