Сага о стихиях: Секунды до грозы

Арка 1 Водоворот судьбы

Примечание: Основное повестование книги от первого лица. Приятного прочтения!

Мир вокруг неё расплылся, её глаза застилал плотный туман, тягучий и упрямый, не позволяющий сфокусироваться на деталях. Веки упорно отказывались разомкнуться до конца, а голова гудела, как после долгой, лишённой сновидений ночи. Всё её существо протестовало против любого движения, против самой необходимости мыслить.

Она попыталась приподняться, но мир тотчас же закружился, будто её бросало по палубе корабля, накренённого яростным штормом. Она бессильно осела назад, пальцы судорожно вцепились за грубую, шероховатую поверхность под ладонями. Стол превратился в единственный якорь, способный удержать её в реальности, что сочилась сквозь пальцы разума как вода.

Пересиливая накатившую дурноту, она заставила себя открыть глаза шире и повернуть голову. И тогда увидела её — мёртвую девушку, что лежала рядом. Каштановые волосы беспорядочными прядями рассыпались по грубой поверхности стола. Мантия мага, некогда чёрно-золотая, была изорвана, измята, покрыта пятнами запёкшейся крови и грязи, будто её владелицу жестоко швыряли о землю, а затем с холодной бережливостью уложили здесь якобы для мирного сна.

Её сердце замерло, взгляд застрял на мёртвой девушке. С каждым мгновением ужас от увиденного всё сильнее сжимал горло. Дыхание сбилось, воздух просачивался в грудь с болезненным усилием. Голову наполнили беспорядочные мысли отчаяния и непонимания происходящего: что это за место?

Она снова попыталась подняться. На этот раз её руки, хотя и дрожали, выдержали вес тела, и ей удалось сесть. Комната попыталась сбежать от неё, сменяя очертания с каждым морганием. Холодный пот скользнул по спине, и она судорожно сглотнула, стараясь не поддаться панике.

Её мутный взгляд медленно изучил помещение. Столы завалены склянками и кувшинами, которые расставлены с каким-то беспорядочным упорядочением, словно здесь выполняли опасный ритуал. Пламя свечей дрожало и отражалось в стеклянных сосудах, заставляя их мерцать неуверенным светом. Этот тусклый отблеск бессильно расползался по комнате, но не мог дотянуться до тёмных углов, где пряталось нечто, что она не решилась рассматривать. В воздухе повис удушливый запах трав, густой и резкий, смешанный с горечью, встречающуюся в госпиталях.

Она заставила себя глубже вздохнуть, оперлась на дрожащие руки и встала на ноги. Тишина была абсолютной, нарушаемая лишь редким потрескиванием фитилей. И это давило сильнее, чем любая какофония звуков.

Но когда из-за дверей донеслись приглушённые голоса, она с сожалением осознала, как наивно недооценила прелесть тишины. Кто-то спорил, стараясь при этом говорить тихо, чтобы не привлечь лишнего внимания. Один голос глубокий, уверенный, мужской, второй — более резкий, женский, напористый и тревожный.

— Да, и в этот раз мертва — обречённо буркнул мужчина, явно недовольный. — Не берусь верить, что сегодня всё увенчается успехом.

— Да замолчи ты, Шарль! — резко ответила женщина, раздражение бурлило в её голосе, как кипящее молоко. — На этот раз кровь свежа, и зелье вышло отличное, живое. Не нужно мне твоих сомнений под руку, мы должны это сделать, иначе гранд-мастер нас обоих на верёвке вздёрнет!

— Святой Корбо, помоги нам. Молюсь, чтоб не вышло, как в прошлый раз, когда та девка на столе корчиться стала, как лягушка в кипятке, — голоса неспешно удалялись и заглушались.

— На сей раз вливать будем медленно. — Зашипела женщина, будто её укусили за язык. — Да с отварами укрепляющими. Не будь трусом! Попробуем сегодня с настоем болотной ряски и пеплом мандрагоры.

— Ряска — мудрое решение. Но позволь спросить, не лучше ли убавить мандрагоры? Зачем ещё сильнее разжигать зелье? Разорвёт ведь девку…

На этих словах у неё перехватило дыхание. Они обсуждали её, словно она не что иное, как подопытная скотина. С отчаянием перевела взгляд на мёртвую девушку. Теперь она готова заметить, как грубые кожаные трубки уходят в тело покойной, соединяя его с массивным механизмом у тёмной стены.

Это устройство напоминало орудие пыток из самых мрачных сказаний — древний аппарат из меди и железа, весь покрытый ржавчиной и испещрённый старыми, выцветшими рунами. Скрипучие шестерёнки вращались, выплёвывая изнутри пар, и доносилось тихое бульканье, словно где-то в недрах механизма варился яд. В центре громоздкой конструкции покоился стеклянный сосуд, наполненный серебристой жидкостью, что тускло светилась, разгоняя тени.

Ей не составило труда догадаться, что содержимое зловещей склянки предназначалось именно ей. Они собирались насильно влить это в её горло и наблюдать, что будет.

Последний несчастный корчился в страшных муках, прежде чем испустил дух.
Она крепко стиснула губы, заглушая рвущийся из горла стон паники. Нет, только не это. Она не хотела испытывать ту же агонию, что постигла их прежнюю жертву. Нет. Она выживет. Сейчас у неё лишь одна цель: бежать, и бежать быстро.

Она заставила себя медленно вдохнуть, затем выдохнуть, стремясь обрести хоть немного спокойствия. Ещё раз. И ещё. Нет смысла гадать, как она оказалась в этом месте и что этим людям нужно — сейчас подобное знание её не спасёт. Единственное, что имеет значение, — найти путь к свободе. Но просто сбежать — этого недостаточно. Кто станет слушать странную рыжую девчонку, что собирает букетики и ничего не знает о жизни? Ей нужны доказательства. Что-то веское, неоспоримое, что заставит поверить каждому слову о тёмных делах, творящихся здесь. И главное — о тех, кто за этим стоит.

Её затуманенный взгляд постепенно прояснялся и, словно ответом на её вопрос, застыл на склянке со зловещей жидкостью. Вот оно — доказательство. Зелье, что они собирались использовать, это ужасное варево, должно стать на защиту правды, когда она выберется наружу.

Собрав всю решимость, она подошла к конструкции и заставила свои дрожащие пальцы дотянуться до сосуда. Едва слышно выдохнув, вытащила его из металлического гнезда. Холод стекла обжёг ладони, но она прижала сосуд к груди, как последнее спасение. Её сердце колотилось так яростно, что она боялась, как бы этот шум не разнесся по всему подвалу. С трудом сдержав себя от панического порыва броситься сломя голову, она замерла, вслушиваясь.