Самая-самая ёлка. Рассказ молодой специалистки.

Часть первая.

Новый Год должен проходить красиво. Запоминающе.
И хотя бы иногда - в кругу семьи, с близкими людьми.
Так гласит предание.

Поэтому всё задумывалось очень пристойно: мы, три девы, три молодые специалистки, проживающие в посёлке, собирались чинно ехать встречать НГ по домам. Хватит, хватит с нас институтской богемы - шкуры, ликёры, гитары - мы серьёзные люди, две учительницы дневной школы, одна - вечерней – и хватит валять дурака, надо отметить с родителями.
Отдать, так сказать, долг хоть раз.

Так решили мы.
А чтобы не пропадал праздник, мы устроили себе девишник и встретили Новый год примерно 23 декабря. До начала полугодовых контрольных.
Но судьба распорядилась по-своему. На следующий день после девишника - а, может, в результате него - ударил нежданный мороз. В дневной школе лопнули трубы.
Занятия прочно прекратились.

Радости не было предела ни у кого. Особенно у меня, влюблённой во всяческий ералаш. Как только я увидела окутанную морозным паром процессию школьников, рысью таскающих из школьных кабинетов цветы, накрытые плёнками, я поняла, что веселье обеспечено.
К моему глубокому огорчению, в вечерней школе трубы устояли, поэтому мне-то ходить на работу как раз пришлось. Правда, и нам перепало от сладкой жизни: мы всем дружным коллективом сидели в школе одни, без учеников - ученики наши круглосуточно были заняты поддержанием огня в семейных очагах.
Посёлок не был газифицирован, топили все углём и дровишками, и в морозы процесс этот не должен был прекращаться.
Так что я приходила на работу к 19, а в 21.30 уже грелась возле пылающей печки у девчонок и слушала новости.

Новости были день ото дня фееричнее.
В третью, пустующую комнату к девочкам - она называлась "собачьей", поскольку в ней жил пёс Дружок, которого знала вся школа - поселили пятерых шестиклассников из интерната. Им поставили койки, и они перебрались на новое место с вещами.
Туда же были стащены цветы из биологического кабинета, поскольку Инна преподавала биологию, и это были её детища.
Собачья комната преобразилась до неузнаваемости: лианы вились в ней по потолку и стенам, громадные кадки с пальмами и монстерами стояли по углам, на подоконниках жил кактусярий - некоторые кактусы панически цвели под воздействием стресса.
Периодически квартиранты впадали в объяснимое разложение, мальчики бросали уроки, мастерили из тетрадок голубей и самозабвенно пускали по комнате. Голуби путались в листве. Дружок вырывался из-под чьей-нибудь кровати, гонялся за голубями и приносил их обратно в зубах.
Инна, не терпящая разложения дисциплины, брала указку и учительским голосом устраивала просветительские экскурсии по цветам. Картина называлась: "Инна читает лекции в собачьей комнате".
Мы с Аней помирали со смеху.
Мальчики, лёжа на кроватях, сурово внимали тычинкам и пестикам. Дружок украшал лекции лаем.

Мороз крепчал. Старшеклассников перевели учиться в клуб, находящийся соответственно логике сельских поселений, напротив школы.
Мне ежедневно рассказывали о впечатлениях от уроков, проводимых под одной крышей с репетициями новогоднего концерта. Законы Кеплера познавались на фоне вокала под фонограмму, монолог Чацкого звучал в сопровождении латиноамериканских танцев, постулаты квантовой механики разбирались под зажигательные пляски с гиканьем и уханьем.
Учителя теряли голос в попытках перекричать грандиозность новогодней программы.
Итоговое сочинение отстающие дописывали в субботу вечером - дети с Аней сидели наверху, в комнате кружковцев, а внизу под ними полыхали глобальные субботние дискачи.
Я дико сожалела, что не могу принимать участие в этом вертепе, а вынуждена сидеть все вечера с нашими пенсионерами в пуховых платках.

Праздник приближался. Морозы крепчали. Старожилы таких не помнили. Интернета не было, и никто не знал, когда они кончатся. Наши родители слали телеграммы с угрозами сидеть дома и никуда не выходить. Мы не выходили. Продукты нам таскали старшеклассники, обожавшие нас и готовые на всё. Они же кололи дрова, гуляли с собакой и носили воду.
Я заряжала печку перед уходом из дома и являлась поздно ночью в относительное тепло, чтобы тайно приготовить подарки девчонкам - я им вышивала варежки.

Зато мы каждый вечер встречали Новый год. На всякий случай. Вдруг не доживём.

2

И вот он настал, канун - 31 декабря. Добрый и радостный. За 30 градусов.
Уехать по домам мы бы не смогли, даже если бы и собрались - автобусы не ходили. Вообще никуда.
Судьба наша была решена – мы были обречены оставаться на Новый год в посёлке, в старом доме, предназначенном на снос, без друзей и близких, без ёлки и без средств к существованию.

Ибо все средства мы проели во время девишников.
И мы затопили печку и решили сдаться на милость мирозданию.
И были вознаграждены за смирение.
Уже к обеду в нашей кухне волшебно запахло хвоей...
Нет, это был не дед Мороз. Это были три деда Мороза.