Сашка, черти и другие...

Александра

Саша была довольна. Нет, не так: она была счастлива, горда собой, и просто светилась от осознания приближающегося просветления и готовящегося упасть на неё могущества. Лёгкая затуманенность сознания воспринималась ей с трудом, закрытая завесой раскручивающейся эйфории. Единственное, что смущало: сложность организации праздника для себя любимой. Она банально не успела закупиться разными вкусностями, а Маримьяна строго-настрого запретила ей разговаривать с кем бы то ни было, до пересечения порога квартиры. Так что Сашу, с одной стороны, наполняло чувство торжества, что теперь она ни кто-то там, а погостный практик Алиона Тайная (она тщательно и придирчиво выбирала себе ПРАВИЛЬНОЕ МАГИЧЕСКОЕ ИМЯ), а с другой – стоял такой банальный вопрос, как выйти из маршрутки на своей остановке не прибегая к речи. Вопрос был таким же неотступным, как и отсутствие городских маршрутов в нужном количестве от погоста до её дома.

Пропустив четвертую маршрутку, Саша стала ощутимо замерзать. Настроение начало портиться, но Алиона Тайная не сдавалась и начала мысленно призывать автобус. На остановке притормозил катафалк. Саша выматерилась про себя, наблюдая за водителем, который вышел протереть фары.

Максим, Анна Григорьевна и Пётр Васильевич, получившие от Инны (она же ведьма Маримьяна) в качестве откупа, собственно, Сашу, задумчиво смаковали её энергетику и обсуждали между собой: ещё повыводить девицу из себя для усиления выплесков энергии, или отправить домой. Анна Григорьевна убеждала мужчин, что при таком подходе их сладкая девочка заболеет, быстро помрет, и останутся они без еды. Она вообще обладала хорошим стратегическим мышлением. Под давлением её аргументов сдался даже Пётр Васильевич, выдав «зануда – это такое существо, которому проще дать, чем объяснить, почему не хочешь», и занялся вопросом автобуса. Макс, с присущим ему троллинговым юмором, настойчиво внушал Саше мысль, о срочной необходимости звонка хоть кому-то, изящно подогревая чувство страха заговорить до пересечения порога дома. Саша дергалась, злилась и планомерно замерзала.

Чёрт Василий сидел на пеньке, грустно подперев щеку рукой, и тоскливо вздыхал.

- Упустили девку. – сообщил он флегматично прикуривающему Иннокентию, - Асмодей нас прибьет….

- Спокойно, Вася, - успокоил его Иннокентий, сплевывая в сторону, - она конечно не погостный практик - от слова совсем, и с этим её увлечением, в лице Инны этой, мы маху дали, но пока девчонка живая – все можно исправить… - он присмотрелся к, аристократично сливающей в бокал очередной Сашин всплеск энергии, Анне Григорьевне, - Ну, почти всё. Вот ведь дура-девка!