Сбежать от Питбуля и Булочки

Пролог

Интересно, ненавидит ли кто-нибудь декабрь так, как ненавижу его я?

И дело не только в непроглядной тьме отчётов и скачку происшествий перед праздниками. Дело в том, что у меня дочка. А дочка хочет на новый год маму. А мамы нет... И не будет.

Держа на руках, несу Аришу к машине. Её пальчики, нырнув под распахнутую куртку привычно скребут по моим звёздам на погоне.

- Папа, новый год сколо?

- Сколо-сколо... - хмурясь, передразниваю я её.

- Мамочку Дед Мороз пливедёт! - картавя, старательно выговаривает она.

Откуда в её голове эта идея? Кто вложил? Покажите, я ему шею сломаю.

- Может, щенка ещё одного лучше?

- Неть.

- "Неть"... - ворчу расстроенно.

Где я ей возьму? Баб полно, "мам" нет. Перевелись! Ни одну подпустить не могу. Боюсь, дочка привяжется, а у нас не срастётся. Я нихрена не подарок. Даже родная её мать и та сбежала. В декабре, перед новым годом. Пришлось дочке врать, что её Дед Мороз ангажировал. Крошечная совсем была, а запомнила...

- Яблоко лучше ешь, - достаю из кармана, отдаю ей.

С хрустом аппетитно грызёт. Так, что слюна выделяется даже у меня. Любит яблоки... Вжимает его мне в губы. Послушно откусываю кусок.

- Касьянов! - рявкает начальник в спину.

Не успел свалить. Оборачиваюсь.

- Да, товарищ полковник.

Морщась, хромает в мою сторону. На лбу испарина. Недовольно смотрит на Аришу.

- Я тебе что сказал в дело Сидоренко писать? Ты что - тупой, Касьянов?

- Фальсифицировать не буду, товарищ полковник, написал, как есть. Видео со следственного эксперимента приложено.

- Не фальсифицировать! А помочь следствию, - внушающе цедит он.

- Чем мог, помог, - сжимаю челюсти.

- Хреново работаешь! - начинает мне выговаривать всякую дичь.

Медленно и глубоко дышу носом, веки тяжелеют, адреналин разгоняет по венам кровь. Представляю, как сношу ему челюсть. С начальством у меня не очень. У меня со всеми не очень.

Полкан орёт. Дочка гневно сводит брови, переставая жевать яблоко.

- Ты зачем ребёнка опять на работу притащил?!

- Не надо орать! - не сдерживаюсь я.

Садик наш уже закрыли перед Новым Годом, к сожалению.

- Убери её!

Неожиданно Ариша размахивается и засандаливает ему яблоком под глаз. Оно падает, оставляя на коже ошмётки и сок.

- Не надо олать! - повторяет мою гневную интонацию.

Полкан, открыв рот, шокированно застывает. Ну всё, трындец мне...

Дочь то уверенна, что я практически бог. И любому безнаказанно навтыкаю.

Полкан, наливаясь кровью, молча стирает платком с лица яблочное пюре.

- Касьянов... - с угрозой.

- Извините, - выдавливаю из себя я.

- Выговор!

Да иди нахрен!

Глажу по спине настороженную дочку.

- И чтобы её больше не было.

- Побей его! - шепчет кровожадно на ушко Ариша. - Он плохой.

Резко развернувшись, полкан хромает обратно к крыльцу. Останавливается, разворачивается.

- Дело Сидоренко я забираю. У тебя теперь другое дело, не уловишь идею, я сорву твои погоны. Поезжай в участок. Принимай клиента.

Вздыхаю.

Выходной отменяется. И еще нам срочно нужна няня!

Перед тем, как ехать в участок за "клиентом", заезжаю домой, чтобы покормить Аришу. Тачку паркую возле ворот.

- Привет, мент.

- Здорово, бандит.

Пожимаю руку соседу. Мы из разных лагерей, но... он давно в " отставке". Герман. Числится, как ни разу не пойманный "механик". Общаемся. Настороженно и аккуратно.

- Какие планы на вечер, Богдан? В шахматишки не хочешь партию?

- Не хочет! - высовывает свой нос Ариша. - Мы ёлку будем наляжать. Для мамы.

- Ёлка это святое!

Сосед бросает на меня пытливый взгляд.

"Мамы? " - читаю у него вопрос по губам.

Отрицательно качаю головой.

- Держи-ка, - присаживаясь перед ней, протягивает шоколадку.

- Пасибочки! - заграбастывает Ариша и идёт во двор к повизгивающим от предвкушения псам.

- Чего мать-то? Не звонит?

- Звонит... - поигрываю желваками. - Раз в пару месяцев.

- Чего говорит?

- Не знаю. Я не отвечаю на вызовы.

- Ну чего ты так, Дан? Вдруг, одумалась.

- Одумалась бы - приехала.

- Боится тебя, может.

- Эта мадам даже Бога не боится! Да и что меня боятся? Я её пальцем не трогал.

- Любишь до сих пор?

- Фу... - морщусь я. - Я теперь, Гера, вообще не понимаю, что это такое - женщину любить. Лживые создания... малодушные, эгоистичные и подленькие. Знаешь, сколько я их по работе насмотрелся с изнанки. Тошнит.

- Ты весь род-то на свой «служебный» контингент не ровняй.

- Нда? А чего ж ты сам-то не женат?

- Так нам не положено... - улыбается.

- Вот и мне не положено.

За забором писк, хохот, радостный лай собак. Герман качает головой, заглядывая в дверь.

- Как тебе не страшно? - смотрит на возню Арины с псами. - Покусают с дуру.

Две уже огромные махины кане-корсо валяют дочку на снегу. И тыкаются носами в лицо.

Годовалые... Год назад взял, чтобы внимание от уехавшей матери отвлечь.

- Чего они ей сделают-то? Они ж не люди. Да и с ней в кровати выросли.

Спала она с ними долго. Но зрелище не для слабонервных, надо сказать. Громко свистнув, кричу им:

- Фу! Ко мне! Ладно, давай, Гер, мне ещё на работу.

Пока открываю дверь в дом, замечаю краем глаза, как Ариша кормит втихаря, наглые морды шоколадом.