Счастье в придачу

Глава 1

Академия

Не хочу ни замуж, ни детей, ни домой. Хочу счастья. Такого простого, беспричинного, обыкновенного. Как когда-то. Утром открыла глаза — счастье. Вышла на улицу — Господи, хорошо-то как. Каждому встречному — рада.

Стена Академии, на которую я нагло опёрлась не только спиной, но и ногой, зло завибрировала. Не хочет меня здесь видеть. Понимаю. Я тоже долгое время не могла привыкнуть к магии и моему низкому статусу в этом мире. Попаданка. Это хуже проклятия, потому что его можно снять, а вот перестать быть попаданкой — нет.

Сотни раз я спрашивала: "Зачем вашему миру бракованные?" и сотни раз видела пожимание плеч и слышала, набивший оскомину ответ: "На всё воля Всезнающего". Я и в Храм ходила — тот же растерянный взгляд и тот же пустой ответ.

Их Всезнающий какой-то НЕзнающий. Мне и на Земле неплохо жилось. Каждый день встречала с улыбкой. А теперь… Каждый день наполнен страхом за своё не только будущее, но и настоящее. В глазах и на лицах коренных жителей для таких, как я только одна эмоция — презрение.

Все попаданцы бракованные — магия нам не подчиняется. Мы напоминаем обезьяну с гранатой — может рванёт, а может, нет. Ну ладно, конечно же, она взрывается, то есть магия выходит из-под контроля и такого несчастного заковывают в блокаторы магии и отправляют мести улицы. Городов много, а рук, как обычно, не хватает. Это было первое, что очень напомнило Землю. Но дома я строила далеко идущие планы. Дома мой жизненный, профессиональный путь только начинался. А здесь... Здесь таким, как я нет места. Мы изгои. Люди низшего сорта. Убирать грязь вот наша судьба в Малории.

Я не согласна с такой судьбой.

Два года боролась.

И кажется проиграла.

Для попаданцев в Малории только один вариант обучения — факультет бытовой магии. Ага. Смешно. Мы не можем обуздать магию и поэтому нас отправляют на магический факультет. Но даже у этой, на первый взгляд, глупости, есть логическое обоснование: попаданец прошедший обучение бытовой магии, но не сумевший взять под контроль дар Всезнающего, оказывался в полной власти Хозяйственного Департамента. А они остро нуждаются в тех, кто возьмёт на себя всю грязную работу: мести улицы, чистить камины, разбирать мусор. Ни один коренной житель не пойдёт туда по доброй воле. А у попаданцев поступивших в Академию нет выбора. И всю жизнь они работают за еду и кров. Мало того, что мы лишились привычной жизни, родных, планов на будущее, так и ещё и магию отбирают, делая рабами пожизненно.

Если бы я сразу знала о такой кабале, то ни в жизнь не пошла сюда учиться. Лучше на полученные деньги открыла бы своё дело. Местный король очень щедр и каждому попаданцу выделяет из казны пятьдесят золотых. Это, конечно, не много, но начать своё дело можно, во всяком случае этих денег вполне хватает на оплату всех взносов и разрешений. Но никто не рассказывает всего вновь прибывшему в мир. Невыгодно.

— Гады.

Я пнула ногой стену Академии и получила тычок в попу.

— Молчала бы, как только не стыдно принимать попаданцев, зная, какую судьбу нам уготовили, — я хлопнула ладонью по шершавым камням, ответа не последовало.

Академия замерла.

Обиделась.

С живым зданием я встретилась впервые. Признаться, я не уверена, что на Земле прочитала хоть одну книгу в которой дом был бы живым. Чур, избушка на курьих ножках не считается. Первое время очень удивлялась повадкам Академии и тому, что она делает.

Академия может не принять. Может выгнать посреди учебного года. Может с улицы затянуть к себе того, кто, по её мнению, нужен и должен здесь учиться. Как она это определяет — никто не знает. Даже наш декан Влаус загадочно поднимает взгляд в небо. Например, меня в прошлом году она защитила. Несмотря на проваленные экзамены не выпустила за ворота. Спорить никто не стал. Позволили эту же программу пройти второй раз. Чуда не произошло. А я искренне надеялась, каждый день тренировалась, медитировала, дышала, визуализировала, даже аффирмации повторяла — всё бестолку.

Магия мне не подчиняется.

Если бы я могла отказаться от бесполезной для меня магии, пусть даже с блокаторами на руках, но сохранить свою свободу — я бы согласилась не раздумывая. Зачем мне то, чем не могу пользоваться? А вот свобода нужна. Пусть останусь изгоем, но сама себе хозяйка. А человеческая привередливость и брезгливость имеют свои сроки, поэтому пройдёт время ко мне привыкнут и перестанут так остро реагировать на браслет попаданки. Пусть миры разные, но очень многое у нас похоже.

Мне нужна свобода.

Сейчас, подпирая стену Академии, я с внутренним содроганием жду вердикт. Экзамены сдала по самому минимальному минимуму и то мне помогали. Это знали все в экзаменационной комиссии, но во время сдачи молчали. Позволят ли они мне получить диплом? Я осталась последней с нашего факультета. Местные давно разобраны по тёплым местечкам города. Двоих попаданцев переправили на места их работы. И только меня никак не определят.

Я запрокинула голову посмотрела в синее небо. На Земле такого не бывает, там более светлые оттенки, мягкие и высокие. Здесь… здесь оно глубокого синего цвета. Тяжёлое и возвышенное одновременно. Бирюзовые облака лениво перетекают из одной замысловатой фигуры в другую. Ещё вчера я находила в себе силы, чтобы глядя на них мечтать о хорошем. Сегодня страх холодными путами оковал моё сердце. Я сунула руку в карман широких брюк и сжала три игральные кости. Единственное, что осталось на память о Земле. Единственное, что помогает взять себя в руки в такие тяжёлые моменты.

— Элька, опять стену подпираешь, — я подпрыгнула на месте и резко обернулась. Старый декан факультета бытовой магии стоял наверху лестницы и глядя на меня укоризненно качал головой. — Элька, Элька, что мне с тобой делать?

Его побелевшие волосы развевались на ветру во все стороны, отчего я вспомнила Медузу Горгону. К счастью, волосы у декана Влауса были самыми обычными, без всяких там змей и прочей живности. Тяжёлая бархатная ткань чёрной мантии декана лежала на худых плечах давно немолодого мужчины не шевелясь, будто была высечена ловкими руками талантливого скульптора. Пусть между нами было приличное расстояние, но я точно знала, что выцветшие глаза полны тепла и отцовской заботы, несмотря ни на укоризненные жесты и уставший голос.