Счастливчики / Lucky Ones

Пролог

Утро Уильяма Тейтона, что всегда шутливо отмахивался рукой от подобной официальности, по-отечески мягко поправляя всех на: «Просто Билли», сегодня ничем не отличалось от прочих: ранний подъем, душ и неизменная чашка кофе. Он много раз представлял себе этот день, думал о том, какие чувства возьмут над ним верх: радость, сожаление, умиротворение или, может, страх?

В реальности же всё оказалось гораздо прозаичнее: лишь одно слово могло описать его эмоции этим утром — «ничего». Он не чувствовал абсолютно ничего.

Войдя в здание аэропорта за час до вылета, Уильям спокойно прошел предполетный контроль, не забыв при этом неизменно подмигнуть престарелой медсестре. Поворчав, скорее для вида, она в который раз протянула в ответ шоколадную конфету. Билли совершенно не любил шоколад.

Проведя плановый брифинг, тот наконец направился к трапу. Вопреки всем прогнозам метеоцентра, начало лета в этом году выдалось особенно жарким. Экипаж его самолета обычно предпочитал отсиживаться в прохладных стенах здания, выползая наружу только с появлением легкого ветерка. Когда самому Билли перевалило за пятьдесят, он сильно пересмотрел свое отношение к жаре, в одночасье превратившись из любящего морозную свежесть человека в того, кто разжигал домашний камин даже в летний зной.

Поднимаясь на борт, Билли еще раз вскользь осмотрел свое воздушное судно, задержавшись снаружи лишь на пару секунд для того, чтобы промокнуть лоб старым, изрядно потрепанным платком. Запустив руку в карман, Билли наткнулся в нем на шуршащую упаковку.

Карамельная.

— Шесть тысяч часов, — пробубнил он себе под нос; — Шесть тысяч часов, — впервые раскрыл Уильям упаковку выданной сладости.

***

— Приветствую, старина! — отсалютовал ему Джек, развалившийся в кресле второго пилота.

— Виделись, — хлопнул товарища по плечу Билли, проходя на свое место. — Ты что-то сегодня рано поднялся. Я думал, ты, как обычно, после планерки отправишься красоваться перед стажирующимися стюардессами, — не удержался тот от дружеской шутки.

— Оу, да брось! — сразу же возмутился Джек. — Я ведь все-таки должен знать, кто может в дальнейшем оказаться под моим чутким руководством!

— Руководством? — не взаправду удивился Билли.

— Ну а как же, старина, шесть тысяч часов! Или ты думал, что я забыл? — игриво прищурился Джек.

— Ну конечно, — с улыбкой вернул ему Билли. — Мои погоны не первую ночь снятся

— Если бы ты только знал, — пустился в фантазии второй пилот. — Стоит мне только прикрыть глаза, и я словно наяву вижу, как после сегодняшнего приземления нас встречают двумя арками воды из пожарных машин, а затем сопровождают на банкет, где в торжественной обстановке ты, конечно же, как и подобает традиции, передаешь их мне, — мечтательно улыбнулся Джек, заведя согнутые в локтях руки себе за голову. — Все рукоплещут, по твоему лицу катится скупая слеза... Которую, разумеется, никто не замечает, — шутливо отмахнулся он от последних слов, вызвав этим искреннюю улыбку у Билли. — Ведь все внимание приковано к великолепному мне и к идеально сидящей на мне форме, — наконец подвел он свою браваду к концу, довольно проведя руками по своему кителю.

— Я надеюсь, что ты сейчас шутишь, — изумленно приподнял брови Билли. — Быть участником твоих ночных фантазий — это последнее, чего бы мне сейчас хотелось; — сдержанно усмехнулся тот в свой кулак.

— Ха-ха-ха, — с сарказмом протянул Джек. — Лучше бы порадовался! Вряд ли ты будешь участником еще хоть чьих-то ночных фантазий, особенно с твоими-то ретро-усами... — растянулся тот в отомщенной улыбке.

— Не скажу, что мне будет не хватать твоих дурацких шуток, — улыбнулся на выдохе Билли.

— Не скажу, что мне будет не хватать твоих дурацких усов, — в тон поддержал его Джек, скрывая за этой шуткой все сильнее расползающуюся по его сердцу тоску.\

Эти двое далеко не первый раз летали бок о бок, с годами выстроив между собой не просто идеальную коммуникацию, а настоящие дружбу и взаимопонимание. И кому, как не именно Джеку, могла выпасть честь проводить своего товарища на сполна заслуженную пенсию.

И абсолютно не важно, что за такое совпадение нужно было благодарить далеко не фортуну, а его самого. Ведь именно Джек несколько недель обивал пороги отдела планирования, буквально требуя поставить его сегодня на место второго пилота. Это был их последний разворотный рейс вместе. Последний рейс, где кресло первого пилота будет принадлежать сосредоточенному Билли, а у второго штурвала окажется излучающий юношескую непосредственность Джек.

Пустой салон замер в немом ожидании пассажиров. Приглушенный смех, исходящий из кабины пилотов, плавно сходил на нет.