Сделка

Сделка

Сделка

Часть 1, вводная.

На мгновенье отворившаяся дверь снова захлопнулась, гонимая разъяренным грозовым ветром и внутрь гаража вошел человек, несший в руках глубокий стеклянный поднос, наполненный яблоками. Затворив за собой дверь на щеколду, вошедший поставил его на маленький деревянный стол, затем уселся на табурет и пододвинул яблоки к человеку напротив.

–– Вот. Я принес, что ты просил. Теперь приступим? –– Спросил Сидоренко, трогая себя за воротником пока его собеседник выгрызался в бок зеленого фрукта. За воротником у Ивана намокло.

Иван Евгеньевич Сидоренко был типичный оболтус двадцати лет, окончивший ПТУ и уже успевший отслужить в армии. Напротив него, в четыре укуса расправившийся с яблоком, сидел некто в спортивном костюме цвета затылка дьявола, нагрянувший сюда минут десять назад. На столешнице подле Ивана лежал белый лист А4.

–– А чего тут приступать? –– Спросил собеседник, утирая рот рукавом и с жадностью принимаясь за другое яблоко. –– Условия тебе известны. Ставь подпись и все.

–– Нет, ну... Я даже не знаю. –– Произнес Ваня, рассеяно глядя на правый рукав кожаной куртки, по которому среди капель дождя криво катилась одна из них. Он все еще находился в легком недоумении от происходящего. –– Прям вот так взять и продать душу.

–– Да ладно тебе. –– Парировал его собеседник. –– Подумаешь, душа! Будто бы это что-то такое прям ценное. Ты что, всерьез считаешь, что она есть?

–– Ну-у... Не знаю. Может быть. Да и к тому же...

–– Что?

–– Ну а, а как это на мне отразится? Ну-у...

Собеседник нахмурился.

–– Ты о чем, об аде что ли?

–– Ну да. Мало ли...

–– Та!

–– Нет, не та. –– Ваня недоверчиво скосился на него и скрестил на груди руки. Затем он поднял глаза в потолок и произнес, пожимая плечами:

–– Мало ли что может случиться. Вечные муки там...

–– А-а-а, вон чего. За шкуру за свою боишься. –– Надменно протянул собеседник, протянув руку к третьему яблоку и после того, как оное оказалось в его ладони, смерил Ивана недобрым взглядом. –– Да-а-а. Ты такой же жалкий, как и все люди.

Теперь уже нахмурился Ваня.

–– Не понял.

–– А чего тут понимать? –– Его собеседник здесь рассмеялся. –– Вы все эгоисты. Вы ведь всерьез считаете, что ад создан для вас! Чтобы вас там мучить, чтоб вы ревели. Прям как в том фильме: я, я, мне, меня, я ведь такой ахеренно важный... Да кому вы на хер нужны? Посмотри на себя! Ты ведь сопля на ножках, кому сдалась твоя душа?

–– А-а. –– Ваня задумался. Как только он принял тот факт, что все это – не шутка и что он действительно может продать свою душу, он ждал того, что бес (а как нетрудно догадаться, с Иваном беседовал именно бес) будет всячески его упрашивать. Выходило же как-то наоборот. Искуситель, казалось, проявлял больше интереса к яблокам, нежели к Ивану. –– А для кого же тогда ад?

–– А ты сам подумай. Хотя нет, это у вас никогда не получается. Давай-ка я тебе лучше все сам расскажу.

Часть 2, повествовательная.

Давным-давно, когда воздух был чище, в атмосферах еще не болтались косяки спутников, а вселенная была обиталищем порядка и строгих линий, произошло то, что произошло.

На этом месте Иван перебил беса.

–– Восстание дьявола?

–– Что?! Кого?! Куда?! –– Бес аж чуть не подпрыгнул на табуретке. –– Ты дурак что ли? Нет, ты дурак!?

–– А-а... –– Иван растерялся. –– А что же тогда?

–– У-у, что тогда... То тогда! Случилось самое страшное, что только может себе представить совершенство – утрата выстроенного и заповеданного им порядка. Дисциплинарные пошатывания, как говорили тогда. Но все это вообще имеет мало связи с тем, о чем сейчас речь. Гораздо важнее, что случилось после.

–– А что случилось?

–– Был создан ад. Во-от тут. –– Бес несколько раз потыкал вниз указательным пальцем. –– Прямо под земной коркой. А на саму землю, чтобы два раза не вставать, небеса срыгнули человеков.

–– Эм...

–– Что? А-а, дай угадаю: тебе формулировка не нравится?

–– Ну... Да.

–– Тебе бы, наверное, подавай, что вы снизошли, и что где-то там, на фиг знает каком выступе остался даже Адамов след, и бла-бла-бла... Угу, да-да, четыре раза. Так вот, значит, срыгнули вас сюда. И тут началось. Началось тако-о-ое (бес выпучил глазки)... Сквернословия, обжорство в четыре руки, смертоубийства, оргии, оргии с женщинами (что дважды мерзко), консервы без крыжичек. И это – только в первые четыре недели! Вначале мы вам даже обрадовались. Нет, ну были, конечно, и те, кто говорил: «–– Вот, понаехали!», ну так, а что, вы типа так себя не ведете? Но потом-то мы к вам привыкли, стали промеж вас ходить, показывать всякое, а вы такие: «У-ух ты-ы!». Вдобавок вы все – веселый народец, пусть и глупый, конечно. Это ж надо, быть извергнутыми с неба за мать его яблоко! Нас с работодателем выперли оттуда за то, в чем было куда больше логики... Короче, привязались мы к вам. Да и как тут было не привязаться? Вы ж как ручные. А вот потом началось...

–– Что?

–– Да вы, блин, начали дохнуть! Как мухи, ей... этого самого. И мрут, и мрут, и мрут, и мрут и главное останавливаться помирать не собираются! Мы вам еще такие: «–– Да зачем дохните, вы ведь даже не пожили толком, вам ведь всего тридцать лет!», а вы нет, знай свое, подыхаете да подыхаете, подыхаете да подыхаете! (Бес всплеснул руками). Мы сначала даже не знали, что делать, а вот пото-ом. Потом начался реальный ад... Ты когда ни будь видел ад? Бывал там?

–– Н-нет.

–– Ну, то есть и о его устройстве ничего не знаешь? Хорошо, тогда...

–– Ну почему сразу ничего? В Библии же написано...

–– Давай еще всему, что на заборе написано, верить начнем! –– Бес развел руками. –– Удивляюсь я вам. Читывал я иногда, эту самую... ну, ты понял, художественную вашу литературу. Че только не выдумают! И значит ворота там какие-то адские, какие, значит, чей-то сын обрушил на моего работодателя, и надписи там такие романтические, мол: «Оставь надежду, снимай одежду», замерзшие озера, сера дымящая, пламя горящее, да-да-да. Все это очень красиво и поэтично, но не имеет ничего общего с реальностью. Те же ворота стоят, как и стояли от начала времен и ни на кого они не падали никогда. У них вон даже до сих пор все петли смазаны. Не-е, это все не то. Это все по-кабудке. По-настоящему же ад выглядит совсем по-другому. Представь себе загон. Большой такой загон, обнесенный огромным, но при этом решетчатым забором...