Седьмая доля

Часть первая Сердоликовый бог Глава 1 Чёрная радуга

Часть 1

СЕРДОЛИКОВЫЙ БОГ

Глава 1 Чёрная радуга

Чёрная радуга

Выпила сердце птицы,

Которая не захотела

Наземь садится...

Сергей Муценко

Апрельское утро выдалось на редкость холодным и пасмурным. С севера и востока, со стороны Лосиного острова, потянулись к центру огромного города низкие грозовые тучи. Зачастил дождь.

Захар поднял воротник плаща и огляделся. Хвоста не было. За серой паутиной дождя не промелькнула ни одна тень. И всё же, на душе Захара было не спокойно и причиной тому могла быть радуга. Чёрная радуга. Тяжёлые, иссиня-чёрные, багровые по краям дуги казались приклеенными к грязной холстине неба. Радуга была похожа на изогнутое тело гигантской змеи, смертельной петлёй охватившей город.

«Неужели, снова?» — подумал Захар, пряча в карманы озябшие руки. Чёрная радуга не впервые появлялась над городом. Явление, само по себе до чрезвычайности редкое, было несомненным знамением. Грозным, таинственным, не предвещавшим ничего доброго. И всякий раз при её появлении в городе происходило что-то недоброе, нехорошее. Люты, попритихшие было в прошлые годы, теперь явно активизировались. Покушения и убийства, грабежи и рейдерские захваты. Что же будет на этот раз?

Миновав Звёздный бульвар и стремнину Останкинского проезда, Захар выбрался на аллею Космонавтов и снова взглянул на небо. Радуга поблекла, но всё ещё подавляла своею мрачною красотой.

У служебного входа в музей Космонавтики Захар остановился и поднял руку. Камера тотчас считала код на его ладони и тайная дверь, декорированная под серый карельский мрамор, немедленно отворилась.

— Светлого дня, мастер! — приветствовал Захара дежурный страж, случившийся в коридоре. Он был одет в синий комбинезон с вороном на шевроне.

— Добра и света, Иона, — отозвался Захар, минуя дежурного.

В конце коридора послышались приглушённые голоса, и Захар устремился на этот шум.

За мутными стеклянными стенами общей комнаты угадывалось несколько силуэтов. Захар толкнул неплотно прикрытую дверь и шагнул внутрь помещения. Спорили двое: седовласый маг Велисарий и старший витязь Фома. Спорили горячо и самозабвенно. При их диспуте присутствовал и третий персонаж — светловолосый юноша в голубой форме послушника. Он со скучливым интересом рассматривал защитные руны на потолке комнаты.

— А, Захар, — обернувшись к вошедшему, воскликнул Фома. — Видел уже? Четвёртый раз за год! Каково?! Совсем обнаглели люты.

— Светлого дня! — поприветствовал Велисарий Захара, склоняя седую, расчёсанную на пробор, голову. — Брат Фома несомненно прав, утверждая, что знамение чёрной радуги несёт граду неисчислимые беды. Однако, не могу утверждать наверное, что причастен к сему событию сам Лют или кто-то из его челяди. Вот, помню, в аккурат перед отречением императора Николая...

— А почему вы решили, что чёрную радугу устроили люты или кто-то ещё? — неожиданно вступил в спор светловолосый юноша. — Разве, не может это быть вполне обычным природным явлением? Да, редким. Но, обычным, естественным.

Только теперь Захар разглядел юношу повнимательнее. Помимо светлых соломенных волос, он имел тонкий, с горбинкой нос, васильковые насмешливые глаза и подбородок, украшенный косым розовым шрамом.

«Умён, дерзок, смел», — сделал короткий вывод Захар.

— Чёрная радуга, мой юный друг, конечно, может возникнуть и сама по себе, — сказал Захар, снимая с себя изрядно намокший плащ и водружая его на вешалку. — Однако, на кануне Змеева дня, вряд ли это случайность.

— Змеев день! — тихо воскликнул юноша. — Верно! Как же я мог забыть?! Ведь, завтра же, восьмое апреля! Змеев день, день возрождения Тарха!

— Вот именно, — горячо поддержал Фома. — Для лютов возрождение Тарха — возрождение солнца, приход весны и конец власти сумрака.

Разговор о чёрной радуге прервал голос Дары, прозвучавший из селектора связи:

— Всем светлого дня! Захару Рюмину и послушнику Даниилу велено немедленно прибыть в чертог командора.

Захар вопросительно взглянул на юношу, щёки которого мгновенно зарозовели. Послушник нервно поправил упавший на лоб вихор и одёрнул свою голубую куртку.

Захар сделал ему знак следовать за собой и первым вышел из общей комнаты.

Перед дверью в чертог командора застыли в карауле сразу четверо стражей. Предусмотрительная мера, если считать, что боевики Люта рыщут по всему городу. После последней стычки отделу пришлось и вовсе тайно перебираться из Столешникова сюда, в музей Космонавтики.

Стражи приветствовали Захара кивком головы, а на послушника посмотрели строго и подозрительно.

— Это — со мной, — бросил им Захар и отворил массивную скрипучую дверь.

Помещение, которое превратили в чертог командора, ещё недавно представляло музейный запасник, где вдоль стен теснились стеллажи с космической всячиной. Предметов, знакомых Захару, было в новоявленном чертоге, лишь два: чеканная голова ворона на синем фоне — символ мудрости и зоркого ока, и огромный экран, подвешенный высоко от пола. На экране жарко и радостно сияло солнце.

— Светлого дня, друзья, светлого дня! — поприветствовал вошедших командор отдела магической безопасности. Седовласый поджарый старец с пронзительным насмешливым взглядом. — Однако, день сегодня, по правде сказать, и не светлый, и не добрый. — произнёс он, поднимаясь из-за обширного приземистого стола.

— Вы о чёрной радуге, экселенц? — спросил Захар, ища взглядом, куда бы присесть. На глаза ему попалось большое, странного вида кресло, из которого к полу свисали разноцветные провода и трубки. Захар признал в нём сидение космонавта. Пристроившись на край этого музейного раритета, Захар приготовился внимательно слушать.

Послушник так и остался стоять посреди комнаты, теребя в руках какой-то листок.

— Чёрная радуга подождёт, — произнёс командор и, взяв со стола пульт, переключил картинку на экране. — У нас убийство. Похоже, ритуальное. Вот, взгляните.