Седьмой король. Сказка

Седьмой король. Сказка

Сказка для мальчика Пети 

  Закат был прекрасен, а других тут и не бывает, так думал Джон, сидя на любимом своем закатном месте - на склоне холма по-над гладким озером, за которым мягко круглились другие холмы, и спины их, отражаясь в крутых высоких облаках, походили на слонов и верблюдов.

  Солнце медленно село, расплываясь по серой дымке алым туманом. Пролетела мимо лица летучая мышка, ловя комаров. Снизу так звонко гремела посуда, что Джон захотел есть, но все же дождался, когда отыграет вечерняя заря, заберет в сумрачный вечер алые и пурпурные ленты. И тогда встал, расправляя плечи. Улыбнулся и пошел вниз, петляя вместе с узкой тропинкой, навстречу теплому запаху мяса в похлебке, тонкой дудочке пастуха и крикам усталых овец, что возвращались с пастбища.

  Кроме валуна на закатном месте у Джона была маленькая скала на месте восхода, а еще, на маковке Дымной Горы - старые бревна, сложенные настилом. Оттуда в полдень видны были все шесть королевств, если точно знать, куда смотреть.

  Жаль, думал Джон, принимая от Марты горячую миску, утром не успею на место восхода. Но уже три ночи на севере пылали сигнальные костры, далеко, точками огненной пыли, такими крошечными, что никто из пастухов их не видел - не знали, куда смотреть.

  Еще не рассвело, а Джон уже шел, мерным шагом горного пастуха. Сверток с теплым мясом в котомке грел спину, ручка посоха гладко ложилась в сильную ладонь.

  - Думать не думай! - Марта толкнула дочь, суя ей в руки корзину, - и смотреть нечего! Мало что голодранец, ни овцы, ни земли, один старый домишко да плащ в дырьях. Так еще и голова повернута. Собери яйца. Потом поможешь отцу, пока этот, друг его, бродит незнамо где.

  Анна вздохнула и ушла, в яркое утро, оттуда - в полумрак старого курятника. Собирая теплые яйца и отряхивая руки от соломинок, подумала упрямо "зато красивый, хоть уже не мальчишка"

  ***

  Первый закат Джон встретил в лесу. Солнце запуталось в черных ветвях, потом провалилось за толстые стволы, и свет потемнел, угасая.

  Поев мяса у маленького костра, Джон долго сидел, слушая ночь, потом лег спать, а перед утром проснулся, совсем один - спали ночные звери и еще не проснулись дневные, не было слышно первого птичьего крика. Только туман шел по своим делам, путая ветки и оставляя на них мелкие капли воды.

  Так что никто не видел, как Джон, уйдя от костра, пробрался через бурелом, к старому дубу. С черным дуплом, но крепкому, с мощными корнями по влажной земле. Между корней открылась пещерка, когда Джон, стоя на коленях, сдвинул замшелые камни. И вытащил тяжелый тугой сверток.

  ***

  Пятый восход смотрел на усталого охотника, что вышел из леса королевства Смиллы - потертые высокие сапоги, арбалет на удобном ремне, сумка с пятнами крови на мягкой замше.

  - Вижу с добычей, славный мейстер, - трактирщик еле заметно поклонился, оглядывая запыленную куртку с дырой на локте, - продать не хотите? А я пущу ночевать, небось ноги побили, пеши.

  - Заберешь так, - Джон выложил на прилавок диких уток, блеснувших тугим пером, - ты тут ростовщик и меняла?

  - Я, славный мейстер, вон и бумага висит, на стене, с печатью казначейства Смиллы, да будет славен король наш Петт Доблестный. Хотите занять пару золотых? Если на дни, процент невелик, а надолго не дам, простите, не вижу, что там в залог у...

  На прилавок, рядом с мертвыми утками, обрывая слова, легла бумага, украшенная вензелями.

  - Не заем, хозяин. В счет моих золотых, что лежат в казначействе Смиллы, мне нужна хорошая одежда и хороший конь.

  Беря бумагу, хозяин прочитал подписи, осмотрел печати, и низко кланяясь, прогоняя тоску от внезапной траты, заговорил быстро:

  - Конечно, славный мейстер, конечно. Я кликну из лавки портного, а коня, вон на окраинном пастбище пригнан табун, наилучшие скакуны, от самого Велимира, из Вельды. Как сговорите, скажете, сколько монет. Или вперед возьмете? Ох, в этом году купить коня дорого, а потому что, - хозяин наклонился через прилавок, блестя испариной на лысой большой голове, - грядет великая битва, и верно, скоро закроют границы. Посланники короля нашего Петта, пусть плечи его всегда покрывает плащ доблести, уже двинулись в путь, на большой совет. Так говорят. А нам ухо востро, оно ведь все на торговле. Да. То упадут цены, то вверх летят. То на мирный товар, а то на оружие. Вы сами, часом, не с юга ли? Может слышали, что там, в седьмом королевстве?

  - Нет, - сказал Джон, вешая пустую сумку на плечо, - я охотился тут, в диком лесу Смиллы. Монеты возьму, на коня. Портной пусть принесет кафтан, плащ с золотом, новые сапоги, шляпу с перьями озерного гуся, две пары кожаных штанов и пять кусков цветного полотна: синего, красного и золотого.

  ***

  Восьмой восход увидел быстрого всадника на тракте, в сердце королевства Онтаг, четвертого из семи, которым правила Справедливая Кейя, и на все содружество славилось оно своими воинами и оружейными мастерскими. Джон скакал быстро, черный конь мерно шел под ловким всадником, радуясь ровной дороге. Они обходили стороной города и у самой границы Джон заехал в один из военных лагерей.

  Вечером они сидели у шатра, вдвоем. Джон и приземистый Корос, с кожаной нашлепкой через вытекший глаз. Пили вино, ели жареное на углях мясо.

  - Ты мне навечно друг, - Корос вытер мокрые губы, улыбнулся, показывая щербатый оскал, - я тебя спас, а ты перед тем спас меня. И пусть ты совсем безумец. Был бы. Если бы был бы. Чего ты смеешься? Я же сказал, если бы. Был бы. Тьфу. Я к тому, что кровь у нас теперь одна. Ты почаще только приезжай, а то снесут голову старому Коросу, и все, с кем тебе посидеть, попить вина вволю. То-то же. Тебе как, Джон, девок-то в шатер приказать? Не надо. Я вот и говорю. Странный ты человек. Но я тебя люблю. Как поедешь? Да хоть парням дай поспать, утром и уезжайте.