Секреты повелителя ведьм

Пролог. Приказ, который невозможно нарушить

Тонкая женская рука с острыми костяшками поднялась вновь постучать в дверь, но послышались шаги, и выглянула прелестная девушка: латунный оттенок волос красиво сочетался с болотно-зелёным цветом меланхоличных глаз, а мягкий овал лица, расслабленный рот с влажными губами, округлый подбородок создавали впечатление беззащитности, как и простое светло-зелёное домашнее платье с неглубоким декольте.

Всё выгодно отличало её от хмурой, угловатой Виктории в длинной чёрной юбке и стянутой корсетом белой блузке, – обычной одежде учительниц, – и она едва заметно нахмурилась, маленький ненакрашенный рот неприязненно дёрнулся – неизжитая ещё женственность отозвалась лёгким раздражением, зазвеневшим в голосе:

– Вы мисс Кэрри Боу?

– Да, – Кэрри теребила дверную ручку, поглядывая на огромный смолянисто-чёрный, блестящий пучок волос незваной гостьи. – Что вам угодно?

– Я Виктория Шварц. Меня прислал Каннингэм. Можно войти?

Коротко кивнув, Кэрри отступила, нервно заправляя за ухо выбившуюся прядь. Виктория оглядела бордовую гостиную: возле софы с шёлковой обивкой стоял отряд разноцветных чашек и кипа альбионских газет (первая полоса верхней Альбион Ньюс вопрошала: «Гражданская война – миф или реальность?»), камин, шкаф, пятнадцать полок, все три стула, углы комнаты были завалены потрёпанными книгами, и тонкие брови Виктории скользнули вверх: это были любовные романы.

– Любите читать? – насмешливо спросила она.

– Присаживайтесь, – закрыла дверь Кэрри. – Я вас слушаю.

– Каннингэм приказал вернуться в Альбион.

– Но почему? Что случилось?

От волнения глаза Кэрри казались больше и зеленее, Виктория отвела взгляд:

– Объяснят на месте. Самолёт через два часа.

– Нет. Нет. И ещё раз нет! Взрывы, охота на ведьм, охота на инквизиторов, взбесившиеся оборотни. Я читала, что у вас творится, – Кэрри махнула рукой на газеты. – Нет, я туда не хочу.

– Прочтите это.

Щёлкнул замок кейса, Виктория неохотно достала письмо с крупным чёрным изображением герба ордена Феба – солнце с девизом «Felix, qui quod amat, defendere fortiter audet[1]» по опутавшей ростовый щит ленте – на титульной части и маленьком оттиском в сургуче с обратной стороны.

– Нет, – поспешно сложив руки на груди, Кэрри отступила. – Не хочу возвращаться: ещё инквизиторы в чём-нибудь заподозрят, на заметку поставят. Нет.

– Ваш кузен послал официальный запрос…

– Виктор хочет моего возвращения? – щёки Кэрри зарумянились, глаза заблестели.

– Каннингэм попросил Вайса вас вызвать.

Искорка надежды в глазах Кэрри угасла, губы презрительно дрогнули:

– И инквизиторы согласились?

– Вайс из древнего рода, рыцарь, – Виктория возвела очи горе, – приняв во внимание состояние его здоровья, комитет счёл допустимым, чтобы его единственная родственница женского пола вернулась в Альбион вести хозяйство. Ваше право на жительство в Лондиниуме восстановлено.

– О, – горько усмехнулась Кэрри. – Как мило. Но я не вернусь. Не буду ходить с биркой на шее, как домашнее животное. Никогда больше, – она указала на дверь. – Уходите.

Опустив взгляд тёмно-синих, холодных глаз, Виктория снова протянула конверт:

– После того, как прочтёте.

– Обещаете?

Виктория кивнула. Выхватив конверт, Кэрри взломала сургучную печать, раскрыла сложенное втрое письмо. Посередине была красиво выведенная надпись:

«Возвращайся».

Чёрный оттиск герба на секунду засветился голубым неоновым светом, зрачки Кэрри расширились, лицо утратило осмысленное выражение.

Через пятнадцать минут она шла к такси с небольшим саквояжем в руках.

[1] Счастлив, кто смело берет под свою защиту то, что любит (лат.)