Секунда

Секунда

Часть 1. За секунду до смерти

***

    Костя всегда любил небо — в его ошеломительной изменчивости. Разное в разное время года, разное — днём и ночью. И всё-таки всегда — повторяющееся. Костя с детства думал — это ведь всё карусель межпланетного масштаба. Есть же что-то большее? Он хотел видеть сквозь: минуя небо, минуя Солнце. Хотел видеть звёзды. Ближе. Очень хотел быть ближе к ним, и чтобы они были ближе к нему. Он хотел быть космонавтом. Но его не взяли.

    Костя легко поступил в лётное училище и ударился в изучение полётов. Не на секунду не забывая про звёзды. Человек, которого ведёт мечта, может быть непредсказуемым и злым. Но он умеет скрывать это и улыбаться.

    Костя много думал о том, что там — за прослойкой атмосферы, отделяющей его от космоса? Школьная программа — одно. Но есть что-то более важное. Что-то настоящее. Что-то, к чему можно прикоснуться руками: штурвал космолёта и неизвестность. Его не взяли.

    Будь ты космонавтом, Костя, что б изменилось? — Утешал он себя. Космонавты нынче не лучше водителей автобусов. Перевозят грузы с Земли на Марс  — вот и вся работа. Скоро их заменят беспилотники. А технологии дальних полётов так и не разработаны. Ресурсов нет, или нет желания. Или остановилась научная мысль. Или это, мать его, невозможно.

    Эх, рано я родился — сокрушался Костя — может, лет на двести, триста бы позже, и летали бы мы среди звёзд! А сейчас — точно крысы на этой Земле. А что было бы, родись он в эпоху Великих географических открытий: хватило бы этого его жадной, любопытной натуре? Бороздить по морям и океанам? Наносить новые земли на карты? Мечтали тогда люди о звёздах? Думали о том, что могут летать в небе?

    Костя был уверен — им было проще. Звёздное небо было лишь картой, ориентиром в морском деле. А ему оставили лазейку в мечту. Возможность подсмотреть через приоткрытую дверь. Да — летаем, да — можем. Но недалеко и ненадолго. Человеческой жизни не хватит — а расстояния огромны. Мы не победили пространство и время. Мы живём по их законам.

    Но Косте разрешили летать. И он твёрдо намеревался стать лучшим: самым востребованным из всех, самым талантливым. Он хотел, чтобы о нём говорили. Чтоб его заметил Роскосмос. И он летал как бог.

    Время шло, в космонавты Костю не приглашали. Был слишком хорош в небе здесь, на Земле. А космосу, действительно, нужны были водители автобусов.

    Из-за постоянных войн потребность в лётных навыках Кости росла. Чёртовы войны не прекращались. Страна наша — известный миротворец: вмешивались везде, где могли.

    Костя летал. Скрежетал зубами и летал. Ночами смотрел на звёзды. Задирал нос самолета так, чтобы зависнуть в звездном небе, чтобы раствориться в нем. Космос был самой большой страстью в его жизни. Был его любовью.

***

    Костя знал, что и в этот раз несёт на своих крыльях чью-то смерть. Приказ есть приказ: кому-то там виднее. Он всегда думал: он знает, что делает. И что есть не только водители космических большегрузов. Нет, его обязательно заметят. Заметят с Земли. Но вышло иначе.

    Это не было облаком — на такой высоте не бывает облаков. Это не было небом, не было Землёй. Это было — ничем. Костя завис в абсолютно белом. И кроме белого не было ничего.

    Всё же шло нормально? Что не так? Костя взглянул на приборы — они сошли с ума. Где он? Что с ним? Что, чёрт возьми, с его самолётом? Дёрнул штурвал — снежно-белый мир закрутился. Упал прямо на голову. Костя отключился.

***

— Где я?

Он с трудом открыл глаза. На него смотрело… нечто. Нечто, не поддающееся разумному объяснению.

— Пришёл в себя. Хорошо.

— Вы кто? — Костя попробовал подняться. Тело сковала страшная слабость, в голове шумело. — Я умер?

Лучшего объяснения у него не было.

— Пока ещё нет. — Нечто сформировалось в безликую массу. Костя непроизвольно дёрнулся. Паниковать он не привык, как не привык не понимать, что происходит.

— Вы не отвечаете на мои вопросы.

— Терпение, Костя, терпение.

— Знаете, как меня зовут?

— Мы всё про тебя знаем. Даже то, что ты умрёшь через… две земных минуты.

    Костя подскочил. Нечто подхватило его и обволокло, погрузив в субстанцию из белых световых волокон. Его опутали тонкие нити. К слабости добавилась болезненная неподвижность. Костя пошевелил языком. Кажется, он всё ещё мог говорить. Но это было не обязательно — нечто было в его голове.

— Ты скоро умрёшь, тебя собьют.  Самолёт упадёт на деревню. Погибнет пятнадцать человек.

— Гражданские?

— Это люди, Костя.

— Наши?

— Определенно, земляне. Пять детей: две девочки и три мальчика. Сказать, сколько им лет?

— Не надо.

***

    Костя не знал, сколько времени прошло, и кто именно с ним разговаривает. Голос звучал голове, но все рефлексы подсказывали: источник — вне. Костя был уверен, что не бредит. Был уверен, что услышал:

— Мы хотим тебя забрать, Костя. Ты отличный пилот, ты нам подходишь.

— А вы кто?

— А тебе важно? Мы исполним твою мечту.

И они ему рассказали. Заглянули в его душу. Они знали всё. Невозможно, но они знали.

    Стать пилотом космического корабля — серьёзно? Межзвёздные путешествия? Это сон? Или смерть? Может, он в раю, а рай — последняя мозговая деятельность — вечная конвульсия самого горячего желания? Или это происходит на самом деле?