Селфи на мосту

Селфи на мосту

Даннис Харлампий

Селфи на мосту

Посвящается Татьяне, женщине, которая 
умеет рожать поистине красивых 
детей. Спасибо тебе за Дарью.

В этот вечер Соболев Максим на высоте. Зайдя в ночное заведение, он чувствует большой прилив жизненной силы. Его походка легка, плечи раскрыты, а карманы рвутся от тяжести содержимого, хотя и старался он для этого не слишком много. Да и девушки с блестящими волосами и гладкой смуглой кожей окружают его как никогда. А дело в том, что он совсем недавно расстался со своей очередной подружкой и уже успел объявить об этом печальном событии пафосным комментарием в социальной сети. И кто вообще придумал все эти глупости с жизненными статусами на всеобщем обозрении? Жили люди спокойно без кибер-общения, и вроде бы даже интереснее было. 
Но Макс не особо любит интернет, просто делать все старается, как остальные: имеет страничку Vkontakte, где выкладывает заносчивые фотографии, описывающие его яркую, а порой и надменную популярность в кругу знакомых. Всюду он подшофе, в обнимку то с одной, то с другой миловидной пустышкой, а иногда в компании друзей выпускает клубы дыма, чтобы выделить себя среди остальных. И надо же, его картинки набирают лайки, а он и рад до коликов в одном месте – прямо как девочка на конкурсе "Мисс длинная коса выпускного бала". В каждый притон ночной хроники он входит лучшим гостем: его ждут за столиками, наливают за даром, аплодируют его дерзким шуткам с острого язычка. И все логично – такие люди, как Макс, всегда в центре внимания, главное, чтобы толщина кармана вдруг не уменьшилась. 
Жизненная сила и впрямь течет по его капиллярам, но только вперемежку с виски и текилой, и это естественно для молодого человека с внешностью не хуже, чем у Роберта Паттинсона из культовой саги. У таких обычно от рождения нескончаемая удача, как у любимчиков судьбы. А заискивания хрустальных друзей и финансовое благосостояние родителей только подливают сироп в коктейль сладкой жизни. Но печальнее всего, что Макс не хранит на чердаке тайный портрет и даже не задумывается о том, как благосклонно и терпеливо ложка сверху намазывает ему шоколадом тост за тостом, которые он швыряет направо и налево. 
Сегодня он в ударе. Без скрытой гордости он прикладывается к бутылке Hennessy X.O., которую купил в баре исключительно для себя любимого, а его объятия и поцелуи непрестанно приветствуют обитателей ночного клуба. Со многими он даже толком не знаком, еще больше людей просто жаждут добавить его в список друзей. Не первый год Макс уже купается в популярности. Да он вообще купается всюду, куда бы ни упал его похотливый и ненасытный взгляд. 
– Видишь вон ту шлюшку в красной юбке? – говорит он своему приятелю, прикуривая сигарету. – Посмотри, как она двигает задницей. Спорим, я буду купаться в ее постели сегодня же утром? 
– А как же Вика? – с саркастической печалью спрашивает приятель. – Она ведь может обидеться на тебя.
– Вика, Вика… А что Вика? Вчера она подарила мне свою невинность, а сегодня я подарил ей свободу. Пусть валит на все четыре стороны! Идиотка, купилась на мои обещания о свадьбе.
– А ты что же, жениться ей предлагал? 
– Ну а ты как думаешь, – гордо усмехается Макс. – Я готов сказать ей все что угодно, лишь бы добиться своего. Пусть даже потом мне придется бадаться с ее братцем отчаянным. Был уже один такой – заступник, лежит теперь в больничке с переломанными ногами. А потому что нечего рыпаться на тех, кто тебе не под силу. 
– Ну ты прям злодей! Как в кино – отрицательный персонаж. 
– Ага, Доктор Октавиус собственной персоной!
А жизнь Вики с этого дня перевернулась вверх дном. Сопливая девчонка, еще не наученная жизнью, совсем не знала, что нельзя верить таким подонкам, как Макс. Ведь он был очень внимателен с ней, учтив, хорошо слушал, еще лучше говорил. А теперь Вика даже мыслить будет иначе. Больше она не вспомнит о розовых замках и пятерых детках, ведь у нее теперь серьезная травма. 
Для Макса эта девушка оказалась очередной галочкой в блокноте тщеславия и самоутверждения, и через пару недель он и не вспомнит, как ее зовут. Иногда он даже задается вопросом, почему у других так не получается. Что это – талант вот так просто добиваться любой красотки, ничего для этого не делая? Да и дела-то его, которые состоят сплошь из авантюр и кидалова, чудесным, закономерным образом дают ему возможность не то что выходить сухим из воды, но даже с выглаженным и накрахмаленным воротничком. 
Однажды он говорил на эту тему с одной из своих девушек. Это произошло после очередной потасовки в каком-то заведении. 
– Максим, может, уже хватит, – говорила она. – Может, тебе пора успокоиться и начать жить нормально. 
– О чем ты говоришь?! – с удивлением ответил Макс. – Меня все устраивает. 
– Но это неправильно. Понимаешь, все, что ты делаешь, все это – неправильно! Ты посмотри на свои кулаки, ну разве можно так людей избивать? Ведь вы неправы были в той ситуации и вы сами затеяли эту драку. Искалечили каких-то незнакомцев до полусмерти…
– Ты что, вздумала учить меня, как жить! – обозлился Макс. 
– Да живи как угодно. Просто знай, что рано или поздно все вернется. 
Именно в этот вечер с приливом жизненной силы Макс и вспоминает ту самую фразу: «рано или поздно все вернется». А немного погодя экстаз поднимается до того, что ему становится не по себе, кружится голова, плывет в глазах. Почему именно в этот самый момент ему плохо? Что это – знак свыше? Ведь так все славно начиналось: позднее утро, встреча с приятелями и вот теперь его любимая музыка и алкоголь высшего сорта. 
Макс падает в кресло, присасывается к бутылке, но крепкая жидкость словно застревает в горле, вызывая тошноту. Тогда ему становится совсем худо и он во что бы то ни стало хочет немедленно оказаться дома, как минимум в своей постели, а наутро даже не вспомнить о сегодняшнем вечере. 
Мысли о том, что когда-нибудь он перестанет кутить и начнет по-настоящему строить свою жизнь, и раньше посещали его голову. Но в такие минуты, когда приступы внезапной тошноты одолевают его по самое не хочу, Макс начинал думать о будущем с пущей серьезностью. Как-то он даже прикинул, что дурно ему становится примерно раз в два-три месяца и каждый раз он в этот момент под воздействием алкоголя. Три года уже, как он считает эти приступы и пытается взяться за ум. Но это только печалит его самооценку. Ведь дальше так продолжаться не может, или кто он тогда – слабак, тряпка, сосунок, который не может совладать с собственными слабостями? Да и к тому же врач запретил всякое употребление спиртного, когда выявил на снимке МРТ доброкачественную опухоль в центре правого полушария. 
Макс приходит в себя. Временная лихорадка отпускает его точно так же, как он отпускает бутылку Hennessy в чьи-то руки. Он чувствует отвращение к напитку, как и после последнего инцидента. Привкус во рту становится невыносимым, и он решает доехать в супермаркет, чтобы залить его чем-то молочным. Обратно в клуб он не возвращается. Все тот же таксист везет их на набережную. Прогулка на свежем воздухе должна придать силы и развеять последние оттенки опьянения. Стоп. Минуточку. Макс только теперь соображает, что все это время какая-то девушка постоянно рядом. Она была с ним возле кресла, на котором он оттаивал от внезапного недуга, поехала в магазин, а теперь держит за руку на заднем сидении и смеется шуткам, которые он штампует на автомате. Вдоль Москвы реки они идут все так же за руки, и Макс отчаянно пытается вспомнить ее имя. 
– Если что, меня зовут Анна, – говорит незнакомка во время беседы, видимо, улавливая ход мыслей своего кавалера. – А то ты, наверное, и не помнишь уже, как познакомился со мной два часа назад. 
 
* * *