Сельва

полностью

Сельва

Говорят, что в последние минуты перед умирающим проносятся воспоминания всей жизни. Полина чувствовала приближение этого момента. Остаток сил был на исходе, голова кружилась, и ей было тяжело дышать. Она со странным внутренним спокойствием разглядывала тонкую полоску неба над головой и не могла понять – почему так трудно вздохнуть? Из-за повышенной влажности тропического леса или потому, что постепенно гаснут все ощущения и приходит слабость. Ее не пугало тошнотворное ощущение предстоящего обморока, но так хотелось еще подышать и почувствовать на лице прикосновение солнца. Полина постаралась посильней запрокинуть голову и увидела, что солнечный луч, пробивающийся сквозь покров плотно сплетенных ветвей, коснулся массивных плит руин древнего города. Старые гигантские фундаменты, которые когда-то были домами и поселениями, оживились. Древние камни заблестели под слоями тысячелетней плесени. А огромный каменный идол со странными, не по-местному, большими дырками-глазами, двумя полостями вместо носа и тонкой щелью вместо рта, отбросил узкую тень, которая как стрелка компаса протянулась на запад.

Полина улыбнулась и тут же подумала, что это странно в данной ситуации. Она посмотрела назад. В нескольких шагах от того места, где сидела она, опираясь о полуразваленную каменную стену, лежал человек, который за последние три дня стал для нее самым родным на свете. Еще вчера она знала, что он не сможет выжить…хотя, впрочем, как и она. Молодой человек лежал на спине, раскинув руки. Он прерывисто, с трудом дышал, на камне под ним медленно растекалось кровавое пятно. «Могли ли мы избежать этого? Это наша судьба или это несчастный случай?» - спрашивала себя девушка. Потом, с каким-то странным блеском в глазах, она взглянула на каменного истукана и подумала: «По крайней мере, мы узнали то, о чем так долго думали. И теперь жизнь имеет хоть какой-то смысл»…

***

Жаркое южное солнце нестерпимо ослепляло глаза, отражаясь в красновато-рыжей черепице плотно застроенных домов, красивого древнего города, расположенного высоко в горной цепи Анд. Его яркие лучи медленно заскользили по прямым узким улицам, с каждым миллиметром пробираясь все глубже, осветили две старые статуи, которые с высоты горы смотрят на город - бронзовую и каменную – одну, оставленную индейской цивилизацией в честь древней столицы Инков, а ныне исторической и культурной столицы Латинской Америки, и вторую, статую Спасителя, простирающего руки над городом, то ли благословляя, то ли обнимая его. И, если первая была установлена в память о Великом Инке, сделавшим Куско центром империи Тауантинсую, то вторая, представляла собой некий символ примирения, симбиоза, который был возможен, но так и не случился в этом месте, пропитанном древней энергетикой мистицизма и шаманизма, зародившейся здесь на заре времен и уходящей своими истоками в тьму тысячелетий.

Солнечные блики переливались в холодной воде маленького фонтана на центральной площади, хотя это была довольно небольшая прохлада для города, который под палящими лучами солнца превращался в раскаленный до бела металл в кузнечном жернове.

Молодой человек в панаме сидел на скамейке неподалеку от фонтана и энергично обливался водой из бутылки. Алексей Абрамов недавно прилетел из Москвы и не успел еще акклиматизироваться в перуанской жаре. Целью его приезда была экспедиция, которую он собрал и в которой он собирался участвовать. Идея прочесать с экспедицией амазонскую сельву преследовала его уже около десяти лет с тех пор, как он окончил археологический институт. Порядком утомившись от раскопок на местах бывших стоянок скифов у себя на родине, он решил «немного» поднять планку и расширить поле деятельности – теперь целью экспедиции было золото, спрятанное индейцами, успевшими покинуть Куско перед вторжением конкистадоров. В мифах место, где покоится золото, называлось Эльдорадо – легендарный золотой город и Алексей полагал, что у него хватит чутья найти тайные тропы, которыми бежали индейцы, спасая свои сокровища от алчных испанцев. Непроходимые зеленые леса амазонской низменности всегда таили много тайн; поиск золотого, надежно спрятанного города, был идеей многих исследователей, но никому так и не удавалось его отыскать и Алексей, не без излишнего самомнения, подумывал, что ему суждено вписать в свою биографию удивительный факт открытия Эльдорадо.

Он выбросил пустую бутылку в мусорный ящик и огляделся. В ярких лучах полуденного солнца выделилась стройная, высокая фигура молодого человека, лет двадцати пяти. Энрике Эрнандес Эмильо де Ларуа был одним из самых лучших друзей Алексея. Парень подошел и по-испански искренне поприветствовал Алексея, обнялся с ним. Абрамов, уже в который раз несколько завидуя, заметил, как испанец хорошо переносит жару. Его смуглая бронзовая кожа светилась внутренним свечением на палящих лучах, а на шее не было видно ни тени испарины. Кики улыбнулся, обнажив в улыбке белые зубы и сел на скамейку. Яркая внешность испанца бросалась в глаза даже в этих южных широтах: у него были искрящиеся черные глаза, прямой большой нос и слегка небритый подбородок. Кики недавно окончил архитектурный институт в Мадриде.

- Два дня назад прилетел - никак не могу привыкнуть к этой жаре, - пожаловался Алексей, - Хорошо добрался?

- Да, отлично. Прилетел вчера утром, устроился в отеле и сразу на экскурсию. Взял местного гида, и мы с ним полдня потратили, разглядывая Саксауаман. Ты был там? – Кики неплохо говорил по-русски.