Семь букв. Последняя "М".

Семь букв. Последняя "М".

Алла.

Алла собиралась в поездку, но так и не нашла с кем оставить кота. Опоссум залезал в раскрытый чемодан и деталькой тетриса укладывался на свободное место. Кот нисколько не походил на опоссума. Он получил имя, благодаря передаче на канале Дискавери. Два года назад кота принесли, телевизор вещал, Алла помножила одно на другое и подушечкой указательного пальца нажала на маленький нос.

– Ни у кого нет кота Опоссума, да, Опоссум?

Кот широко зевнул и завалился на бок.

– Ну точно, опоссум!

Алла фотографировала кота и скидывала предполагаемым нянькам.

Няньки отвечали: “хахаха”, “как мило”, и еще что-то никак не выдающее желания посидеть с котом. Лучшая подруга, например, отправила смайлик разбитого сердца. К чему? Родители поведали, что стартовал дачный сезон, а кота заводить Аллу никто не обязывал. Завела, сама и мучайся. Мы в ответе за тех…

Родители, кстати, в этот момент включили песню “Миллион алых роз”. После того, как Алла рассказала почему опоссума, зовут опоссум, родителей эта песня стала веселить. Раньше восхищала, а теперь еще и веселила. Преемственность нейминга. Хорошо, что у родителей не было канала Дискавери, когда они выбирали имя для Аллы.

Некоторые реагировали на кота дежурно, мол кот и кот. Некоторые и правда разделяли аллино умиление. Но сидеть с котом никто не хотел. Кто-то может быть и захотел бы, но шла среда, нависала работа, да и вообще у всех свои дела. Кот умилителен на фотографиях, а не когда его надо кормить и убирать лоток. Еще и жертвуя собственным вечером. Даже двумя. Алла собиралась провести в поездке два дня.

Девушка указательным пальцем провела коту по переносице и мягко ткнула в лоб.

– Ну что, Опоссум, хочешь в отель для котов?

Кот широко зевнул, демонстрируя, как важен ему выбор отеля, и что не плохо было выбрать тот, который “все включено”. Признаться, кот ни разу не напивался в стельку. А хотел бы, наверное. Будь я котом я бы очень хотел. (прим. автора)

– Алло, это отель для котов?

– Здравствуйте, отель для котов.

– Это отель для котов, я верно попала?

– Да, девушка, говорите.

– Отель для котов? – Алла спросила громче.

– Девушка вы третий раз переспрашиваете одно и тоже.

Алла большим пальцем нажала на красную трубку посередине экрана. Скорей даже ударила, если большим пальцем вообще можно ударить.

“СУКА. Надо быть повежливей если работаешь в отеле для котов! Что она не понимает, что я ее плохо слышу? Вы третий раз, вы третий раз... линию там себе наладьте! Небось ни одного кота у них нет! Сидит там себе в одиночестве и переспрашивает! Сука! Ни за что бы ей кота не доверила! Ни за что! ”

Сука.

Сука положила трубку, зевнула и продолжила разгадывать сканворд, Сумчатое животное. 7 букв. Ну кенгуру же. Но последняя “М”. Как так? Ошибка в сканворде? Что за брак на производстве!

Сука свернула в трубочку худой журнал и, как дубинкой, постучала по раскрытой ладони. Затем развернула журнал и снова посмотрела на донимавший вопрос. Буква “М” никуда не делась, она стояла тут изначально, пропечатана типографской краской. Сумчатое животное тоже на месте. Что за чепуха! Сука оперлась ладонями на столешницу и поднялась. Следующим движением, будто фокусник ткань, закрывающую предмет волшебства, подняла рабочую трубку и опустила на стол. Отель и так было полон котами, и больше котов отель принять не мог. Нечего звонить. Тем более перерыв. Сука направилась в кофейню напротив.

Сука толкнула стеклянную дверь с огромным нарисованным кофейным стаканчиком. Стаканчик снимал крышку-шляпку и чуть наклонял верхнюю часть. Приветствие и почтение, проявление уважения тому, кто будет его поглощать. Сука покачала головой, оценивая креатив. Скепсис суки основывался на простом образе – стаканчик снимает крышку, наклоняет голову и обливает человеческие пальцы горячим собой. Подлянка какая-то.

Прозвенел колокольчик, и Сука вошла. На перезвон оглянулась пара. Счастливые, подумала Сука. Еще Сука удивилась, что из стаканчиков на нитках болтаются бумажки пакетиков из-под чая. В кофейне оба пьют не кофе. Забавно. Видимо, испугались приветственного стаканчика. Ни одной же ей почудилась несуразица в оформлении двери.

– Здравствуйте! Можно капучино? – обратилась сука к баристе.

– Сто двадцать рублей. Есть что-нибудь будете? – парень вплотную встал к прилавку и нажимал на кнопки терминала.

– Нет, спасибо. – Сука зачем-то хлопнула и сложила ладони у груди. Будто и правда благодарила за вопрос. Вопрос по скрипту. Вопрос, чтобы продать. Но Сука сделала это искренне. Такой уж светлой она родилась. Так бывает.

– Прикладывайте. – продолжил двигаться по скрипту Бариста.

Сука пошарила по карманам и поняла, что забыла карту в офисе.

Уведомив о своей оплошности баристу, и не забыв рассказать, что работает напротив, сука спешно удалилась, бормоча под нос:

Все этот кенгуру, который не кенгуру, а кенгурум, кенгурМ, ну что такое….

Бариста.

Бариста повернулся к кофемашине и почти приступил к созданию напитка.

Телефон в кармане завибрировал. Один раз. Это хороший знак. Если телефон вибрирует много раз, значит кто-то хочет сказать много ненужных слов. А ненужные слова, считал Бариста, лучше писать. Лучше и нужные писать, просто нужных он давным-давно не слышал.

Бариста отвлекся от приготовления кофе, да и когда она придёт, может она не вернется – странная какая-то, бормочет, хоть и симпатичная. Очень милая, честно говоря. Бариста достал телефон. Экран ответил надписью “сестра” и маленькой свернутой иконкой фотографии. Наверное, какой-то прикол. Сестра баристы не отличалась поиском хороших приколов, но посмотреть и написать “ХАХАХАХАХА”, даже когда картинка заслуживала максимум одной закрытой скобки он чувствовал себя обязанным. Все-таки брат как никак.