Семь против десяти

Семь против десяти

Антон с интересом и легким страхом оглядывался по сторонам. Это был первый день клинической ординатуры юного психиатра, и он, конечно же, не хотел произвести плохое впечатление на профессора Савельева – доктора, ставшего легендой среди знающих людей.

Именно поэтому молодой человек стоял у пропускного пункта за десять минут до начала своей смены. Два суровых охранника сперва проверили его документы, потом – идентификационный чип, а затем еще и обыскали.

- Парни, а зачем так строго? – удивился юноша. – Тут же нет маньяков на принудительном.

Ответом были два хмурых взгляда, и юноша съежился.

- Или есть? – неуверенно спросил он.

- Увидишь, - мрачно пообещал один из охранников – здоровенный детина с транквилизаторным пистолетом в кобуре и увесистой дубинкой на поясе.

Второй в это время уже связался по видеофону с кем-то и махнул Антону рукой.

- Идем, тебя ждут.

Он приложил указательный палец к сенсорной панели, и толстая стальная дверь бесшумно открылась.

За ней начинался просторный больничный парк, в котором вместе с санитарами прогуливались пациенты. Было тихо, прохладно и умиротворяюще.

Охранник провел юношу ко входу в один из корпусов клиники, возле которого его уже ждал импозантный мужчина лет пятидесяти, одетый в брюки и легкую рубашку, поверх которой на плечи был накинут халат.

Антон сделал шаг вперед и протянул руку своему куратору.

- Валерий Петрович, очень рад вас видеть.

Профессор Савельев одарил юношу белозубой Голливудской улыбкой и махнул охраннику рукой.

- Петя, можешь быть свободен, дальше я сам.

- Слушаюсь, - по-военному отчеканил охранник.

Когда охранник зашагал обратно, профессор пригладил непослушные начинающие седеть волосы, еще раз улыбнулся, отчего в его зеленых глазах заплясали искорки, и спросил:

- Ну что, Антон Васильевич, готов к экскурсии?

- К экскурсии? – удивленно переспросил Антон.

- А как же, - подтвердил профессор. – Надо же показать тебе, где у нас тут что.

- А разве эти не должен заниматься… - юноша замялся.

- Кто-нибудь ниже меня по рангу? – угадал Савельев. – В обычном случае – да, но ты, мальчик мой, случай необычный. Идем, поговорим по дороге.

Больница, в которой предстояло работать Антону, состояла из пяти корпусов. И именно в третьем расположились специалисты, занимающиеся сравнительной новой областью психиатрии, с которой, собственно говоря, Антон и решил связать жизнь.

Первый этаж не представлял собой ничего особенного – кабинеты, пациенты, ждущие своей очереди, деловито спешащие по своим делам доктора и медсестры. И все же, отличия были. Это и толстые бронированные двери, и решетки на всех отверстиях, в которые могла протиснуться человеческая голова, и многочисленные системы видеонаблюдения, и, конечно же, здоровенные медбратья, каждый из которых казалось, с легкостью может скрутить в узел не то, что железный прут, а целую рельсу!

Профессор пояснял, рассказывал, инструктировал. Он был потрясающим рассказчиком, эрудированным и остроумным и Антон с удовольствием слушал своего собеседника.

- Знаешь, Антоша, - спустя каких-то десять минут всемирно известный доктор обращался к своему ординатору только так, - меня крайне удивила твоя диссертация. Немногие молодые специалисты связывают свое будущее даже с обычными игровыми психозами, а уж выбрать виртуальную реальность…

Они завтракали в небольшой, но уютной столовой, расположенной на втором этаже. Профессор потягивал кофе маленькими глоточками, и поддерживал непринужденную беседу.

- Если не секрет, что подвигло столь талантливого и многообещающего молодого человека на этот шаг?

Антон зарделся от смущения. Ему было действительно приятно осознавать, что блестящий врач выделил его диссертацию со скромным названием «Клинико-психопаталогические особенности больных, страдающих синдромом полного погружения». Но, одновременно с этим, рассказывать правду не очень-то и хотелось. Слишком все было личным.

Впрочем, профессор наверняка знал все, а потому Антон не стал скрывать:

- Старший брат.

- Потерянный?

На жаргоне это означало человека, который так сильно заплутал в виртуальных лабиринтах, что перестал различать, где же все-таки начинается реальность.

- Да. Спрыгнул с восьмого этажа, думал, что так сдаст квест.

Савельев вздохнул.

- Знаешь, Антоша, а я ведь помню времена, когда это только появлялось. Все выглядело так безобидно, так забавно…

Он неожиданно сменил тему разговора.

- А теперь признавайся, во что играешь сам?

Юноша удивленно моргнул.

- Простите, Валерий Петрович?

- Я уже полвека как Валерий Петрович, ты не юли, отвечай.

- В Лигу Защитников и Мир Танков, - юноша скромно потупил глаза.

- Лига Защитников? Это хорошо. Дивизион?

- Алмазный.

- Неплохо, неплохо, - широко улыбнулся врач. – Познакомлю тебе с командой клиники, думаю, впишешься в коллектив, если, конечно, ты не мидер, мид занят.

Он сказал это так серьезно, что Антон не понял, шутит ли легендарный психиатр, или нет. А тот явно читал собеседника, точно раскрытую книгу.

- Удивляешься, как серьезные ученые, да еще и отягощенные знанием «как оно бывает на самом деле» могут тратить время на подобную ерунду?

Антон кивнул.

Профессор допил кофе, подождал, пока юноша прикончит свой завтрак и, встав из-за стола, поинтересовался:

- А сам-то ты почему играешь?

- Ну-у, - протянул юноша. – Мне нравится.

Они поднялись по лестнице на третий этаж – тут начинались палаты, в которых обитали легкие и идущие на поправку. Короче говоря, пациенты, которым не требовался особый уход, и которые не представляли угрозы для окружающих.