Семь секунд на разрушение

Глава 1.

Жизнь создается так медленно и трудно, а разрушается быстро и легко. Ты не можешь предвидеть, что будет завтра. Вот ты строишь планы на будущее, договариваешься о встрече, ждешь и… всё, какой-то миг и нет больше тех планов, надежд, мечтаний. Хватает лишь одной минуты, нет, даже секунды, чтобы лишиться самого дорого и ценного. Кто-то говорит, что разрушения – есть форма творения, но творения чего?! Новой жизни или же существования на осколках прожитой, но не до конца понятной. Что может быть лучшего в новой жизни, когда ты хочешь вернуть ту, что была для тебя бесценной. Ту, ради которой ты действительно жила, а не существовала. Но жизнь не спрашивает, судьба тоже решила хранить молчание и не вмешиваться, предпочитая отсиживаться в стороне. А счастье…. Какое глупое и бессмысленное слово. Сейчас оно вызывает на моих губах лишь горькую усмешку. Счастье вообще забыло о моем существовании, но если ты решишь вспомнить меня, то не надо, мне хорошо без тебя. Я не хочу больше быть счастливой, не смогу больше искренне смеяться и улыбаться, теперь мне это чуждо. Странно смотреть на мир таким равнодушным и пустым взглядом, лишенным всяких эмоций. Только, мне так нравится, ведь больше нет того человека, которому хочется подарить свою улыбку, поцелуй, себя. Он ушел, а я осталась здесь одна. В этом чужом мире, без него.

Один урок из своей жизни я усвоила навсегда – всегда нужно быть начеку. Ведь если расслабился - значит пропал, погиб, разрушился.

*****

Этот дом действительно огромен, а еще очень красив. Наверное мне никогда не привыкнуть к такой роскоши, где живут мои тетя и дядя. Слишком дорого, вызывающе что - ли. Вокруг особняка расположен маленький сад, засаженный разнообразными цветами, половина из которых только начинает распускаться. Внутри очень много свободного пространства, кухня размером в половину моего бывшего дома, второй этаж, на котором расположено комнат пять не меньше, даже есть подвал, в котором, как сказал дядя Олег, находится его личная комната отдыха для посиделок с друзьями. Но несмотря на эти изысканные убранства можно почувствовать уют в доме уже с порога. Я бы сильно удивилась, если бы это было по-другому. Оля, а точнее моя тетя, очень добрая, красивая и действительно удивительная женщина. В свои 55 она выглядит на 35, это эффектная брюнетка с зелеными глазами, пропорциональной фигурой и искренней улыбкой на все лицо. Дядя же под стать Оле, серьезный и элегантный мужчина с густой темной шевелюрой, ухоженным телом, серыми глазами, в которых плескается уверенность и холодная решимость. Начальник, которого все боятся и относятся с уважением и даже называют акулой бизнеса, дома превращается в милого, доброго и заботливого человека с большим сердцем. При виде своих малышей и красавицы - жены его взгляд, те серые и холодные глаза оттаивают, наполняясь любовью и счастьем. Эта семья всегда вызывала у меня улыбку, умиляла и я восхищалась их семейной жизнью, такой спокойной, наполненной радостью. Я мечтала о такой же, хотела, чтобы родители любили друг друга, уважали, принимали решения вместе. Но в десять лет я перестала на это надеяться, просто поняла, что безнадежно. Мои родители никогда не смогут полюбить друг друга, речь не может даже идти о простом уважении, что уж говорить про любовь, такое сильное и светлое чувство. Поэтому я никогда не чувствовала настоящего домашнего уюта, семейной идиллии. Она всегда нарушалась криками и бранью, каждодневными ссорами, иногда даже доходило до драк. А я молчала, сначала вмешивалась, пыталась примирить, но каждый раз, каждый долбанный раз оставалась крайней. Однажды мне это надоело, словно оборвалась какая-то ниточка, которая привыкла защищать и вступаться, ища верную сторону. Когда эта ниточка оборвалась, я перестала вмешиваться, просто закрывалась в комнате, не мешая выяснениям их отношений. И я закрылась от них, спряталась ото всех, кроме лучшей подруги. Слово «люблю» засело где-то глубоко в душе и не хотело показываться на свет. Я знала, видела, что маме нужны эти слова, словно они были тем единственным ради чего она держалась. Когда я только открывала рот, чтобы произнести их вслух, сразу же вырывались какие-то булькающие звуки. Вместо моих слов, алкоголь стал её утешением. Да, я винила себя в том, что она начала спиваться день за днем, вливая в себя все большую дозу, но все равно молчала. Отец не молчал, унижал её, оскорблял, пытался поднимать руку, но я пресекла такие попытки маминого воспитания. Я понимала её и жалела, ведь женщина хочет любить и быть любимой, а отца она никогда не любила. Вышла за него так сказать по залету, она его уважала, но это было раньше. Сейчас её снедала ненависть к этому мужчине, и чаще всего своё раздражение она выплескивала на меня, утверждая, что я неблагодарная и люблю только своего «папочку». А я ничего не говорила против, потому что частично это являлось правдой, а оправдываться и лгать не в моем характере. Прямо и начистоту – вот мой девиз. Да и как я могла выбрать между теми, кого любила всей душой в равной степени. Каждого из них я понимала, уважала, ценила и жалела. Потом что-то изменилось, в ней, мамочке, которую я любила всем сердцем. Она бросила пить, начала краситься, одеваться, ходить в салон красоты. Радость наполняла меня, когда я смотрела на это улыбчивое лицо, слушала оживленный голос, заглядывала в глаза, искрящиеся смехом и счастьем. Но в какой-то момент это насторожило, должна быть причина таких радикальных изменений, и если у них с отцом продолжались военные действия, значит причина была на стороне. Да, моя мать начала ходить налево. Но благодарность поселилась в душе к этому неизвестному мужчине. Я видела, что она влюбилась, как пятнадцатилетний подросток светилась от счастья. Как-то мама пришла ко мне и все рассказала, выглядела при этом как побитый щенок. Я выслушала молча, а потом обняла, не сказав при этом ни слова. Всё было относительно хорошо, если можно так сказать в моей ситуации, но мысль о том, что мама должна все рассказать отцу прочно засела в моей голове. Только у мамы были другие планы, и она явно не собиралась никого просвещать в свои тайны. Я просила, говорила, что это неправильно, она соглашалась и однажды спросила, если они съедутся, то поеду ли к ним я. Это был тупик, тот кто переживал такой период в жизни меня поймет. Оба были для меня дороги и любимы, и выбрать между родителями оказывается непосильной задачей, поэтому я решила закрыть своё сердце и мыслить с холодным и трезво смотрящим на эту ситуацию разумом. Выбор пал на отца, и это ни в коем случае не доказывало того, что его я люблю больше. Нет! Просто такое решение казалось верным и правильным. Сами рассудите, у мамы будет любимый человек, с которым ей по-настоящему хорошо, а отец… Он переживет предательство жены, но если его еще бросит и дочь, одного в этом большом, но пустом доме. Нет, я никак не могла с ним так поступить, у мамы появится человек , который о ней позаботится , а у папы не останется никого. Мама разумеется не поняла моего решения и обвинила во всех смертных грехах, в основном речь зашла о том, что я всегда любила только отца, а мать принимала как за должное. Разубеждать или пытаться достучаться до неё не было смысла, все равно каждый бы остался при своем мнении. А потом случилось, то чего никто не ожидал. Словно ураган это событие ворвалось в мою жизнь. Пришло так внезапно, заставляя бояться и прятаться, а потом просто исчезло, за минуту, секунду, оставляя после себя лишь обломки того, что когда-то было цельным, хоть и не идеальным. А случилось это спустя пять месяцев маминой интрижки. Я была в школе, весна, конец девятого класса, приближение экзаменов, беззаботная подростковая жизнь, а беззаботная оттого, что свои домашние проблемы я оставляю за порогом дома, вроде бы что может предвещать беду. Только вот судьба решила иначе…