Семь свиданий

1

Соня выбралась из-под одеяла, поморщилась при виде сваленной на полу одежды, но все же быстро натянула ее и в последний раз оглянулась на крепко спящего под тем же самым одеялом парня. Светлые волосы, почти закрывшие лицо. Обнаженная рука, совсем недавно обнимавшая Соню за талию. Спокойное, удовлетворенное дыхание – да, они вчера постарались, чтобы теперь оно было полностью удовлетворенным. Даже немного жаль уходить сейчас, зная, что они больше никогда не увидятся. Но Соня дала себе слово, понимая, что минувшая ночь была лишь блажью и что именно с этим парнем у нее ничего не может быть, а потому еще осторожно погладила одеяло, прощаясь, и выскользнула на цыпочках в гостиничный коридор.

Полы в номере, по счастью, не заскрипели, хотя общая обстановка была, прямо сказать, на грани отвращения. Соня не привыкла к однозвездочной убогости, а разориться на большее спонсоры не соизволили. Спасибо, хоть белье оказалось чистым, хотя вчера Соню не интересовало и оно. Вчера ее вообще ничего не интересовало, кроме жадных губ, бесстыжих рук, стремительного, ураганного напора – и собственной отчаянности, позволившей пережить самую необыкновенную ночь в жизни. При всей своей кажущейся безбашенности Соня была весьма разборчива в связях и никогда не ложилась в постель на первом свидании. Кой черт соблазнил ее нынче, она представления не имела. Но – не жалела. Да и как тут можно было жалеть?

Срывающееся дыхание, обжигающая кожа, терпкий, оттененный дорогим парфюмом запах – он проникал через ноздри куда-то в голову, заволакивая дурманом и лишая разумных мыслей. И вне этих мыслей Соне вдруг стало все равно, как она выглядит, правильно ли себя ведет, правильно ли вообще все то, на что она отважилась – так глупо и несвоевременно, на самом деле. Неожиданно захлестнувшая страсть все решила за нее. И подарила долгожданное, выстраданное наслаждение, какого Соня никогда еще не испытывала.

Парней у нее всегда имелось в избытке. Яркая, раскрепощенная, уверенная в себе, Соня знала себе цену и знала, как получить то, что хотела. Правда, близко к себе никого не подпускала. Развлекалась, играя роли и ставя эксперименты, но никому не открывалась и головы не теряла. Еще в школе она решила, что станет психологом, и в той же школе начала применять разные психологические приемы на практике. Тогда они в основном касались противоположного пола и работали на Сонину популярность. Популярности она добилась, легко соблазняя и столь же легко отшивая, когда уставала от наскучившего экземпляра или примечала новый. Во всем этом действе был сплошь холодный расчет и холодные же выводы, и Соня пополняла список удачных экспериментов, все больше уверяясь в собственной правоте и абсолютной мужской предсказуемости.

В сегодняшней ночи не было ни предсказуемости, ни тем более холода. Все не так, как она привыкла, все не то, что она ожидала. К этому штурму, к этому жару, к этому острому удовольствию невозможно было подготовиться, и Соня как будто бы в первый раз по-настоящему отдалась мужчине – и в первый раз поняла, как оно должно быть по-настоящему. Без стыда, без разочарования, без желания остановиться на полдороге, оттолкнуть от себя неумелые руки, свернуться комочком и вычеркнуть из жизни очередную бессмысленную попытку раскусить радость секса. Не было в нем для нее радости, одна лишь производственная необходимость в затянувшихся отношениях. И почему, почему этой радостью накрыло с головой в объятиях самого неподходящего ей парня, с которым отношений не могло быть вовсе? И до сих пор не отпустило, и Соня в отельном коридоре даже глянула на себя в зеркало, чтобы убедиться, что эта радость хотя бы не читается так явно на ее лице, как властвовала в душе и до сих пор пытала тело. Да нет, вроде бы никаких особых перемен в ее внешности минувшая ночь не произвела, разве что обычно бледные щеки подкрасила да глаза наполнила непривычным светом. Вот черт! И что теперь со всем этим делать? Родители, конечно, ничего не заметят: они вообще вспоминали о существовании старшей дочери по большим праздникам, а вот Ритка запросто может. Она, несмотря на свои одиннадцать лет, была весьма просвещенной и проницательной особой, но именно с ней Соня и не хотела общаться. Вообще не хотела, не только о нынешней ночи. Они никогда не были близки с сестрой, и Соня, пожалуй, предпочла бы, чтобы Ритка вообще не появлялась в ее жизни, но тут уж ее мнения никто не спрашивал. Что ж, придется снова воевать за право на личную жизнь. Ритка такого права признавать не хотела. А родители всегда вставали на ее сторону.

Наплевать! Сегодняшняя ночь стоила того, чтобы пережить пару малоприятных стычек с родней. А рассказать Соня все равно ничего не расскажет: на свете существовал лишь один человек, с которым она могла бы поделиться своими переживаниями, но ровно этот же человек и не должен был ничего знать. Так что кверху нос – и вперед, как будто ничего не случилось! Играть Соня умела бесподобно: был повод научиться. И сейчас справится.

На рецепшне она попросила администратора разбудить их постояльца ровно в семь утра, чтобы он не опоздал на самолет, и, на секунду замешкавшись, заставила-таки себя покинуть гостиницу. Да, было хорошо, было потрясающе хорошо, но Соня сразу знала, что это всего лишь на одну ночь. И когда отозвалась на его неожиданный поцелуй, знала, и когда провалилась в него, растеряв все слова для достойного на сию вопиющую дерзость ответа, и когда тискалась с наглецом в темном институтском закоулке, загораясь от одного лишь ощущения рядом его твердого жилистого тела, и когда без единого слова последовала за ним в эту злосчастную однозвездочную гостиницу, а потом сама же набросилась на него, едва за ними закрылась дверь его номера, потому что гостиница была слишком далеко – в целом квартале от университетских корпусов – и Соня едва не сгорела по пути заживо.