Семейный врач

Часть 1.

Семейный врач.

Часть 1.

- Сандра, я прошу тебя, не начинай снова! - мама бросила на кровать пустой чемодан и продолжила укладывать вещи.

Сандра хмуро сидела на этой же кровати и провожала взглядом каждую вещь.

- Мам, ну я-то тебе там зачем? - В отчаянии воскликнула она. - У меня здесь школа, друзья!

- Да затем, что ты моя дочь, и я люблю тебя! Сандра, мы же все обсуждали, - мама устало смотрела на нее, - школу ты менять не будешь, - она опустилась на кровать рядом с чемоданом, - Господи, да пойми же ты, впервые в моей жизни появился человек, который полюбил меня и готов заботиться о нас... Это мой последний шанс, Сандра, не лишай меня его, пожалуйста...

- Я ничего тебя не лишаю, я просто не хочу к ним переезжать, - упрямо повторила девочка, - мы же будем жить в одном городе, ты будешь мне звонить. И я не хочу путаться там у вас под ногами, - выдохнула она.

Глаза у мамы заблестели.

" Я этого не выдержу", - подумала девочка.

- Как ты можешь так говорить? - Анна растерянно смотрела на дочь, она потерла лоб и, после секундного замешательства, заговорила, - Сандра, я круто меняю свою жизнь. Я буду жить в другой семье, у них свой уклад, свои привычки, а мы четырнадцать лет жили с тобой вдвоем, и мне будет очень трудно, черт возьми! Я не смогу уже разгуливать в выходные в пижаме по дому, я отвыкла запираться в ванной... - она заплакала. - Я впервые выхожу замуж... Я стану женой, невесткой, даже мачехой. Мне так страшно, Сандра, помоги мне, пожалуйста...

Сандра тяжело вздохнула и встала.

- Ладно, - она не выносила маминых слез, все, что угодно, только не это.

У себя в комнате она снова села на кровать. Рядом на полу стоял чемодан для ее вещей.

Как часто мама просила ее о помощи! Кроме нее ей и помочь-то было некому.

Отец Сандры исчез, едва узнав о беременности Анны, и больше не появлялся. Анна записала дочь на свою фамилию - Берг - и никогда не заговаривала с Сандрой на эту тему. В свидетельстве о рождении в графе "отец" стоял прочерк.

С самого рождения Анна упорно звала ее Сандрой, несмотря на косые взгляды и усмешки окружающих. Она считала, что имя определяет характер. Если звать девочку Сашенька, то она вырастет слабой и беззащитной, а если звать ее коротким и волевым Сандра, то и характер будет соответствующий. Пожалуй, на Сандре ее теория подтвердилась.

Хотя, по правде сказать, нежиться той особенно не удавалось. Мама металась меж двух работ, сдавая дочь на пятидневку и ухаживая за больной матерью - бабушкой Сандры.

Когда та упокоилась, маме стало полегче, но ненамного. Она продолжала метаться между работой и болезненным ребенком, кроме того, они лишились бабушкиной пенсии. Анна пребывала на грани нервного срыва. Иногда ей казалось, что все, ее голова сейчас лопнет, и все закончится, но приходило серое утро, и начинался новый день...

Когда Сандре было восемь, подвернулось это место в магазине одежды, где Анна начала с прилавка белья и довольно быстро дослужилась до заведующей секцией. Даже со сменой хозяина она умудрилась сохранить свое место. С того времени жить им стало полегче, а главное, появилась уверенность в будущем Сандры. Теперь Анна вполне могла ее обеспечить...

- Сандра!

- Да, мама!

- Поторопись, скоро приедут за вещами!

- Сейчас!

Сандра не двинулась с места. Она не хотела уезжать отсюда. Она обожала эту квартиру со старинной, хоть и полуразвалившейся, но красивой мебелью, изящным фарфором и настоящей китайской ширмой, привезенной в Москву еще в восемнадцатом веке.

Мама иногда любила рассказывать о предках их семьи. Они происходили из старейшего рода Бергманов. Среди них были врачи, писатели, ученые. Прадед Сандры был знаменит тем, что в постреволюционной смуте путем умело данных взяток избавился от провокационного окончания "ман" в их древней фамилии и исправил графу национальность. С тех пор они были обрусевшими немцами - фамилия звучала коротко и вполне по-немецки. Действия прадеда в значительной мере облегчили жизнь его потомкам. Волна антисемитского психоза пронеслась над их головами, правда, позже они пострадали за свои немецкие корни, но это было уже не так болезненно...

Сандра посмотрела на фотографию деда и бабушки. Деда она не застала, он умер задолго до ее рождения. Бабушку она помнила, но смутно. Зато, на фото она изучила каждую их черточку и по праву могла гордиться фамильным сходством. У нее был дедов подбородок, его жесткая складка губ и прямой пронзительный взгляд бабушки. Мама говорила, что от взгляда Сандры у нее иногда мурашки по коже бегут...

Девочка взглянула на часы. Теперь уже действительно пора собираться, не дай Бог, мама опять заплачет.

Сандра открыла шкаф и начала укладывать одежду. Ее было немного, но это была дорогая, хорошо подобранная одежда. С каждой премии мама приводила ее в магазин, и они долго и скрупулезно подбирали каждую вещь...

Девочка захлопнула чемодан. Нет, она была рада за маму. Владелец магазина был очень приятным и импозантным мужчиной. Чуть за сорок, спортивного типа. Все продавщицы мечтали заполучить его, хотя бы ненадолго, но он полюбил ее маму. Это даже льстило. Хотя и не удивляло - мама выделялась из толпы той тонкой фамильной красотой, которая сопутствовала их роду. Чистая белая кожа, огромные серые глаза с густыми, темными ресницами, тяжелые, волнистые волосы, чуть вздернутый тонкий нос. К тому же, Анне удалось сохранить фигуру, хотя при такой карусели это было несложно.

Нет, Сандра была действительно рада за мать, что ее пугало, так это ее место в будущем семействе. Как сложатся ее отношения с Игорем? Язык не поворачивался называть его отчимом. Она прямо-таки видела все эти семейные праздники, где все веселятся, а она сидит, забившись в дальний угол, и только и мечтает, чтобы все быстрее закончилось. И мама уже не сможет уделять ей столько времени. И никому не будет до нее никакого дела. Как же ей было страшно в преддверии этого ощущения ненужности!