Семидесятый съезд

Глава 1

Валера Лагунов воткнул в землю лопату и потянулся, разминая спину. Яма углублялась медленно, хотя земля ещё не успела слежаться, и копать ее было проще, чем какую-нибудь неподнятую целину. Но все равно раскапывать могилу было долго.
— И что стоим, кого ждём? — поторопил Феликс Феликсович. — Друга кто спасать будет?
— Вот сам бы и копал, — огрызнулся Валерка.
Феликс Феликсович демонстративно посмотрел на свои ногти, хотя вряд ли что-то мог рассмотреть в темноте кладбища, и поудобнее прислонился к соседней оградке.
— Кто-то, — сказал он наставительно, — должен осуществлять общее руководство операцией. Копай, Валерий, копай. Бери пример с Павла.
Этот самый Павел, обладатель буденовских усов, явно фальшивых, и гитлеровской челочки, возможно, своей, рыл землю с упорством трактора, но всё равно следовать его примеру не хотелось.
Валера не верил в то, что они делают что-то полезное. Феликс Феликсович не вызвал доверия. Кто вообще стал бы доверять человеку, который подходит к тебе на улице и зовёт пойти ночью вместе на кладбище?
Валера посмотрел на груду ещё не выцветших венков, которые они свалили с могилы, на Риту, прислонившуюся к соседнему памятнику, и признал, что этим идиотом является как раз он сам.
— Хочешь я за тебя покопаю? — предложила Рита.
— Не хочет! — отрезал Феликс Феликсович раньше, чем Валера успел ответить. — Разумеется, он не будет заставлять даму работать, когда есть мужчины.
Себя он к мужчинам явно не относил. Валера снова углубился в яму.
На кладбище было темно, все фонари остались далеко в жилых районах. Здесь светили только звёзды и убывающая, но ещё на две трети круглая луна. Тишина была в буквальном смысле мертвой, даже ветер затих, чтобы не мешать компании вампиров откапывать мертвеца.
— Ну что? — минут через десять спросил Феликс Феликсович.
Валера не стал отвечать.
— Копаем, — вместо него ответил Павел. — Немного осталось.
— Давай побыстрее. Не хочу всю ночь здесь проторчать.
Павел ускорился. Возражать своему стратилату он не мог, а Валера продолжил ковырять землю. Феликс Феликсович мог сколько угодно говорить о своих полномочиях, но верилось в них не очень. Председатель профсоюза стратилатов, серьезно?! Таких вообще не должно было существовать. Вампиры не имели права на профсоюзы, председателей и вообще на существование. Они были угрозой людям, убийцами и чудовищами, это Валера знал точно, судил по себе.
И тут явился Феликс Феликсович в светлом плаще, с белым шелковым шарфом и кудрями, как у какого-нибудь поэта из прошлого века, и заявил, что он номинально самый главный стратилат и поэтому они идут на кладбище.
Лопата гулко ударилась о крышку гроба. Изнутри кто-то постучал в ответ.
— Я же говорил! — Феликс Феликсович подошёл ближе к краю могилы, брезгливо переступая через кучи земли и пытаясь не испачкать ботинки. — Лев? Хлопов, как ты там? Не паникуй, сейчас мы тебя вытащим. Продолжайте, товарищи!
Валера швырнул наверх лопату земли, пытаясь попасть в белый плащ председателя. Феликс Феликсович ловко увернулся, но больше не подходил. Из гроба снова раздался стук, а от следующего удара крышка задрожала и затрещала.
Валера представить себе не мог, что чувствовал Лева, который очнулся в гробу и, возможно, лежал там несколько суток — с последнего полнолуния. Думать об этом было страшно. Валера облизнул губы, подбирая слова типа «Лев, ты только не нервничай, но ты теперь тоже…» Новый удар изнутри гроба окончательно сбил его с мыслей.
— Вылезайте! Дальше он сам! — крикнул Феликс Феликсович.
Павел выскочил из ямы одним движением, с нечеловеческой быстротой. Валера задержался.
— Лева? — спросил он. В гробу стало тихо. — Ты подожди…
От следующего удара крышка гроба треснула вдоль, и Валера вылетел из ямы, вцепившись в лопату.
— Барышня, подержите-ка…
У соседней могилы Феликс Феликсович отдавал Рите свой шарф.
— Осторожнее с ним, мне подарила его бабушка. Сейчас таких уже не делают.
Теперь к звуку удара примешивался хруст ломаемых досок.
— Валера, не лезь, я его сам поймаю, — Феликс Феликсович снял и плащ и повесил его на острые зубья ближайшей оградки. — Павел, приготовь пакет. Вздумаешь сам выпить — пойдешь на еду нашему новому коллеге.
— Может, лучше я? — не выдержал Валера.
— Да что ты умеешь? — явно риторически спросил Феликс Феликсович, а потом стало не до разговоров. Обломки досок вылетели из могилы, за ними вылетел Лёва, но тут же упал обратно, поскользнувшись на сырой земле, горкой лежащей у края ямы.
— Эх, дети-дети! Даже восстать нормально не можете! — покачал головой Феликс Феликсович. Когда он успел переместиться, Валера не увидел, но следующий прыжок Лёвы он встретил отточенным захватом. Как зубы охотничьей собаки смыкаются на шее подбитого зайца, так пальцы Феликса Феликсовича сомкнулись на шее Лёвы. Валера отвернулся, не желая видеть, как оторванная голова друга отлетит в сторону, но услышал только треск ткани.
— Тихо, мальчик, тихо! Все равно не отпущу! — Феликс Феликсович засмеялся, и Валера решился открыть глаза.
Лёва лежал на животе, а Феликс Феликсович сидел, опустившись одним коленом ему на спину и вроде бы совсем непринужденно прижимал плечи к земле руками. И только то тому, какие глубокие борозды уже продавил Лева в земле пальцами, пытаясь вырваться, можно было оценить, с какий силой его держали.
— Павел! — Феликс Феликсович тряхнул кудрями с сердитым видом. Мол барин уже вспотел, а челядь не шевелится!
— Бегу-бегу! — Павел подбежал с железной кружкой, в которой маслянисто плескалась кровь. Нет, Валера ее не видел, он просто знал, каким-то шестым чувством, как она плещется, ударяясь о стенки с каждым шагом Павла и… нет, Лёве было нужнее!
Валера отступил на пару шагов, глядя как Павел бесстрашно опускается на корточки перед своим хозяином и Лёвой и протягивает ему кружку. Видимо и правда верил, что Феликс Феликсович его удержит.
— Не торопись, подавишься, — пожурил Лёву тот, по отечески поглаживая по голове и заодно выбирая из волос комки земли и сухие листья. — И не чавкай, а то добавки не получишь.
Сейчас он больше напоминал воспитателя в детском саду, чем стратилата, который только что откопал — пусть и чужими руками! — ещё одного стратилата.
— Валер, — Рита подошла и тронула его за руку. — Это как?
— Да я сам не понимаю, — признался Валера.
Когда Феликс Феликсович днём подошёл к ним с Ритой у школы и сказал, что нужно срочно найти того, кого последним убил Глеб, Валера чуть сам его не прикончил. Остановило только то, что на улице стоял белый день, мимо шли одноклассники, из окна учительской смотрела завуч, и при всей этой компании было как-то неудобно нападать на ни в чем неповинного прохожего и отрывать ему голову. Поэтому Феликс Феликсович успел рассказать свою историю.
— Я же вам три раза повторил уже, — сказал Феликс Феликсович. — Паш, дай ещё крови, молодой человек явно оголодал… Стратилата можно убить. Но род остаётся до тех пор, пока цел оберег. Значит, в ближайшее полнолуние дар перейдет кому-то ещё. Обычно — последнему убитому покойным стратилатом.
Паша долил в кружку крови. Лева, наконец, поднял голову и уставился прямо на Валеру. В лунном свете его кожа казалась мраморной, под ней проступил черный рисунок вен. Выглядел он, мягко говоря, не очень живым.
— Что это? — хрипло выдохнул Лёва.
— Кровь, — просветил его Феликс Феликсович. — Консервированная, поэтому может кислить, но для еды сгодится. Все претензии — к местному стратилату, он отказался кормить тебя людьми.
— А? Слезьте с меня.
Лева снова дернулся, и на этот раз Феликс Феликсович его отпустил.
— Поздравляю, коллеги, — сказал он бодро и отряхнул руки. — Воскрешение прошло успешно, мирные жители не пострадали. Собрание профсоюза назначим на седьмое ноября, подберём коллеге территорию. Всех все устраивает?
— Нет, — выпалил Лева. Похоронили его в школьной форме, и теперь он выглядел так, словно шел на линейку, но по дороге был вынужден пробираться канавами и огородами. — Валерка, зачем вы это со мной сделали?! Я больше не хочу быть пиявцем!
— Конечно, детка, — согласился Феликс Феликсович, — пиявцем ты больше не будешь. Если, конечно, какая-нибудь зараза не решит потребовать у тебя твою кровь, но будем надеяться, что нет… Ты будешь стратилатом.
— Убейте меня, — попросил Лёва.
Валера его понимал. Когда он три года назад превратился в вампира, то первая мысль у него была точно такая же. Лучше бы всё-таки Серп Иванович его убил.
— Ну, это вы, мальчики, сами между собой решайте, — сказал Феликс Феликсович. — Седьмого ноября мы принимаем в профсоюз двух стратилатов, а уж кто именно это будет… Кстати, интересный вопрос — кому перейдет дар от Хлопова, если он никого не убил. Расскажете, если выясните.
Валере захотелось выяснить, кому перейдет дар от Феликса, если сейчас оторвать ему голову. Не позволяла благодарность. Как ни крути, а он действительно помог Лёве. Тот стоял, условно живой, относительно здоровый, и его несправедливую, нечестную смерть удалось отменить, хотя бы частично. Без Феликса Валера ни за что не догадался бы его откопать.
— Итак, — продолжил Феликс, надевая плащ, — осталось ещё одно дело. Нам будет нужен общий пиявец для связи. Или могу забрать с собой барышню. Хотите в Ленинград, девушка?
— Не хочу, — отказалась Рита, и Валера сжал ее руку в своей.
— Она никуда не поедет.
— Тогда обращаем нового? — предложил Феликс Феликсович.
— Нет, мы никого не будем убивать, — мотнул головой Валера. — Вы сами сказали, мой город — мои правила. Если вы кого-то здесь убьете, это вашей же конвенции противоречит, так ведь?
— Так, — согласился Феликс Феликсович. — Но надо же нам как-то держать связь?
— По телефону позвонить не судьба? — спросил Валера.
Феликс поморщился.
— Это же я должен быть около телефона, ты должен быть около телефона… А если ты на уроках, но мне срочно нужен? Нет, намного удобнее общий пиявец, который мои мысли тебе напрямую передаст, а тебе мои.
— Я вам не разрешаю убивать в моем городе, — упёрся Валера.
Феликс возвел глаза к небу.
— Ладно, можем убить в соседнем, я договорюсь.
Валера подобрался. Его благодарность всё-таки имела границы. Значит, сначала обратить пиявца, потом убить пиявца, а потом, глядишь, Валера станет таким же беспринципным убийцей, как был Серп Иванович.
Каким наверняка был Феликс Феликсович.
Избавить от него мир точно было бы очень хорошим поступком, достойным настоящего комсомольца.
— Ладно, — словно прочитал его мысли Феликс, — пойдем другим путем. Твоя мораль позволит тебе добить умирающего, мой маленький святоша? Пойдем в больницу, найдем кого-нибудь безнадёжного и продлим ему жизнь. Так будет хорошо?
Валера хотел сказать «нет», но рядом стояла Рита, держала его за руку и при ней говорить такое вслух просто не поворачивался язык.
Зато повернулся у Лёвы.
— Валер, ты чего?! Даже не думай, ты же нормальный, а не как эти кровопийцы!
— Я бы попросил не обобщать, — Феликс Феликсович накинул на шею шарф и повернулся к Лёве. — Тебе, молодой человек, тоже потребуется пиявец. И да, подпись под конвенцией, учтите, беззакония мы не терпим. Откажетесь — и любой из нас будет вправе убить вас, если вы зайдете на чужую территорию.
Он поправил мизинцем прядь волос над лбом и кивнул:
— Словом, не делайте глупостей, мальчики.
— Тут не только мальчики, — угрюмо напомнила Рита.
— Милая барышня, я просто и не предполагал, что от вас можно ждать глупостей, — развел руками Феликс Феликсович. — Мне показалось, вам свойственен здоровый прагматизм. Возможно, мы бы с вами даже поладили, если бы мне не нравились дамы постарше.
Павел хрюкнул и тут же закашлялся, словно хотел прикрыть этим смех.
— А вы для меня, наоборот, слишком старый! — огрызнулась Рита.
— Вы даже не представляете, насколько, — серьезно согласился Феликс Феликсович. — Не вздумайте меня за это осуждать, дело вкуса, знаете ли! Паша, забирай посуду и пойдем. Завтра встречаемся у первой городской больницы в десять утра…
— В десять у меня уроки, — напомнил Валера. — В два часа дня.
— Ты этого не сделаешь, — проговорил Лева без особой уверенности, и Валера не стал отвечать.
— Сделаешь, — понял Лёва. — Валер, я от тебя этого не ждал. Ты же всегда был…
— Только не втягивайте меня в ваши драмы! — перебил Феликс Феликсович. — Встречаемся завтра, в два часа, и обращаем пиявцев с тем, кто придет. Город тоже поделите сами. Хотите — пополам, не хотите — подберём второму новый. Вот Анадырь почему-то никто никогда не хочет брать!
Он махнул своему пиявцу и быстро зашагал прочь, на ходу небрежно перелетая ограды и могилы. Валера с самого начала знал, что ничего хорошего от Феликса Феликсовича ждать не стоит.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказал Лёва, пытаясь отряхнуть землю со своей школьной формы. Увы, отчистить с нее мокрую глину было не так-то просто.
— Куда пойдешь? — спросила Рита, кивая на крест с табличкой. На ней значилось имя и дата смерти. — Только не говори, что домой.
— К Валентину Сергеевичу, — сказал Лёва мрачно. — Он подскажет, что делать.
— И это тоже плохая идея, — тряхнула головой Рита. — После того, как тебя убили, Валера с ним очень плохо разошелся. Проще говоря, чуть не убил.
— Не собирался я его убивать! — справедливости ради заметил Валера. — Всего-то связал, чтобы он свой арбалет на меня не наставлял.
А ещё чуть не задушил, когда схватил за шею, но об этом говорить не стоило. Лева и без того отвернулся, опустил плечи.
— Стоило ожидать… Ничего, мы с ним договоримся.
Его уверенность вызывала подозрения.
— О чем именно договоритесь?
— О чем надо.
— То есть, могилу не закапываем? — спросил Валера прямо. — Чтоб Валентину Сергеевичу лишний раз не трудиться.
— Можно и закопать, — отозвался Лёва. — Стратилаты обычно до праха сгорают, даже костей не остаётся. Не понадобится прятать труп.
Валера промолчал, не зная, что сказать. Лева имел право выбирать, жить ему дальше стратилатом или нет, но все равно… не для того они полночи лопатами махали!
— А как же талисман? — вставила Рита. — Феликс Феликсович же сказал, что пока он цел, то дар перейдет кому-то другому. И мы не знаем — кому.
— Это точно правда? — уточнил Лёва после паузы. — Точно перейдет?
— Тебе же перешёл.
— Да, мне… Значит, вы всё-таки его победили?
— Валера победил, — кивнула на него Рита. — Твой Валентин Сергеевич, кстати, не такой и хороший человек. Он Валеркину плиту отдал и сам где-то по коридорам шлялся, пока Глеб чуть нас всех не убил. Но там отец Павел вовремя вмешался, и поэтому Валерка все-таки победил. Вот только ему меня укусить пришлось, так что я теперь пиявец. Вот такие новости.
— Понятно, — протянул Лёва. — И как это тебе? Много у тебя тушек? Ты готова отдать жизнь Валерке, как только он потребует?
— Я не потребую, — сказал Валера. — Этот Феликс рассказал…
Стоило признать, что Феликс Феликсович вообще болтал без умолку всё время, но иногда от него можно было услышать и что-нибудь полезное.
— Что пиявцы умирают, только если из них кровь выпить. Если не пить, живут себе сколько угодно.
«Иеронов был пошлым извращенцем, который обожал кусать маленьких детишек, — говорил Феликс. — Потом убивал, ничего лучше придумать не мог, видимо. Но если ты нормальный стратилат, то обращаешь председателя горкома, директора универмага, хорошего парикмахера, наконец, чтоб стричься без очереди… С детей-то что взять?»
— Ясно, — кивнул Лёва, и Валера каким-то седьмым чувством понял, как изменилось его настроение. — Значит, если я умру, то дар Глеба перейдет дальше? Потому что цел талисман? И где его найти?
— Завтра Феликса спросим, — предложил Валера и снова взялся за лопату. Могилу нужно было закопать и привести в приличный вид до утра.