Семиотик

Глава 1. Убийство возле "Восторга"

Все началось с того дня как убили Синтию.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что ее смерть послужила своего рода катализатором - толчком, который запустил события настолько невероятные и запутанные, что до сих пор я не могу разобрать что правда, а что порождение моего больного разума.

Ее нашли в девять часов пятнадцать минут двадцать третьего сентября. В переулке, недалеко от ночного клуба "Восторг".

По официальной статистике, в мире за год происходит около четыреста шестидесяти шести тысяч семьдесят восьми убийств. От дикой Африки до цивилизованной Европы, люди беспощадно уничтожают друг друга, порой беспричинно, бессмысленно. От этого никто не застрахован.

И все же, ее смерть была для меня неожиданностью.

Дождь лил тогда не переставая, небосклон был затянут серыми, мрачными тучами, а студенты, сидевшие на моем семинаре с трудом боролись со сном. И дело тут отнюдь не качестве преподавания.

Вчера была вечеринка. В пятницу местная футбольная команда с треском разгромила соперников, выйдя в полуфинал. Студенты, окрыленные победой гуляли весь уикенд.

Мой предмет был в понедельник с утра, и мне почти жаль тех немногих, кто преодолев похмельный синдром, все-таки явился послушать о семиотики.

- Знаки окружают нас повсюду, - сообщил я, расхаживая по аудитории, заглядывая в сонные лица студентов, - мы сталкиваемся с ними постоянно, иной раз даже не придавая им значения. Мы проходим мимо них легко, ведь они привычны и будничны, зачастую даже не вникая в их смысл. Тем временем, вся информация, скрывающаяся во, вроде бы, понятном знаке, символе, может зачастую поражать. К примеру...

Шон МагКолинз - двадцатилетний увалень, сидевший за задней партой, бросил на меня взгляд полный страдания. Вот уж кому точно нет никакого дела до учебы! Единственная причина по которой здесь до сих пор держат этого качка, является успехи в спорте, что, как следствие, повышает статус университета.

Такие всегда есть. В каждом поколении, в каждом учебном заведении, в каждой группе. Они особая каста неприкасаемых - не блещут на семинарах, покупают лабораторные и курсовые. Все прекрасно знают об этом, но закрывают глаза.

На бычий шеи парня я замечаю талисман - топор с двумя лезвиями. Улыбаюсь: пришло время оживить аудиторию.

- К примеру Шон, - повысив голос, я поднимаюсь к спортсмену.

Подействовало. Студенты, клевавшие носом, с интересом поворачивают голову, следя за каждым моим движением. Сам МагКолинз вздрагивает, в его серых глазах читается замешательство:

- Да, Сэр?

- Что это у тебя висит?

Парень опускает глаза на талисман, словно видя его впервые:

- Топор, Сэр.

- Это лабрис.

- Чего?

В аудитории слышаться смешки, я сомневаюсь, что хотя бы половина присутствующих в курсе, что такое лабрис, однако, выражения лица Шона настолько потешно, что мне самому трудно сохранить серьезное выражение лица:

- Лабрис, МагКолинз. Символ некоторых греческих негетеронормативных богов: Лэбрэндеуса, Зевса, Деметры. Так же, если верить античной мифологии, это оружие воительниц амазонок, которые, кстати, славились однополыми связями. А уже в семидесятых годах этот знак был принят лесбийскими феминистками, как символ силы и солидарности, а также неоднозначной сексуальности и гендерной принадлежности. Никогда бы не подумал. что ты лесбиянка!

Лицо Шона стало заливаться краской, смешки в аудитории превратились в тихое хихиканье, а я, с торжествующей улыбкой заключаю:

- На примере МагКолинза мы видим, как важно понимать символы. Ведь зачастую, их скрытое значение гораздо более глубже, чем нам кажется. Так вот...

Входная дверь, скрипя, прерывает меня на полуслове. Худенький мальчик-лаборант, с бритой головой и большими квадратными очками, робко заглядывает в аудиторию:

- Профессор Фэйт? Пройдите, пожалуйста к декану...

Шагая вслед за ним по гулкому коридору университета, я и не подозревал, что проживаю последние секунды своей обычной размеренной жизни.

***

Небольшая уютная комната с отделкой под дерево, служила кабинетом декана.

Я помню эту сцену в мельчайших деталях: серое небо, равномерный стук дождя, треск поленьев в камине, мягкое кресло, так и манящее к себе. Книжные полки, картина основателя университета у самой двери, старинный стол у окна, черный телефон на столе.

Хозяин кабинета - мистер Коуджер, такой же уютный, как и все вокруг, приветствует меня мягким басом. На нем строгий костюм, белая рубашка которая так диссонирует с черной кожей. Совершенно лысый и растерянный, он просит меня присесть.

- Дэвид, - мягко начинает декан.

Я настороженно молчу: раньше он никогда не называл меня по имени, и подобная фамильярность кажется мне дурным знаком.

- Мне звонили сегодня по поводу Синтии Глас, - продолжает он и внутри у меня все холодеет.

С Синтией я встречаюсь уже полгода. Наши отношения нельзя назвать серьезными - инфантильная, местами глупая, встречи с ней, однако притягивают меня своей легкостью, что же до дел постельных... тут у нас все просто великолепно, что, впрочем, и объясняет эти шесть месяцев вместе. Но что, черт побери, она натворила, раз по поводу нее звонят аж моему декану? Куда она хочет меня втянуть на этот раз?

- Может виски? - внезапно предлагает Коуджер.

- Благодарю, но с утра я предпочитаю не пить.

- Ладно, - декан закусывает губу и отводит взгляд, усиливая лишь мою тревогу. - Дэвид, понимаешь, звонили из полиции. Синтия, она... ее больше нет.

Наверное, все слышали расхожую фразу, будто наша жизнь - это американские горки, так вот, в тот момент, я словно почувствовал, как вагончик вместе со мной, неизбежно падает вниз.

***

За много лет работы, копы научились относится ко всему с подозрением.