Съёмки

1. ПОИГРАЕМ?

Все умеют играть в прятки, верно? Вы наверняка думаете, что точно умеете: правила лёгкие, опыт у вас, скорее всего, большой.

А если я вам скажу, что у этой игры есть разные уровни? Удивитесь?

Например, средний уровень – уклонение от социальных сетей. Играть можно в любом возрасте, но учтите, что это непросто, особенно в двадцать первом веке. Хоть в одной приходится завести аккаунт. Я долго боролась, друзья наседали, заманивали, я продолжала держать оборону, но в итоге пришлось сдаться, когда мы с учениками начали совместный проект по испанскому. Было весело, признаю, и продуктивно: подростки с большим рвением пишут посты под фотками, чем сочинения. На аватарку я, конечно, свою фотографию не поставила – так я не проигрывала в игру в прятки.

Ну, ладно, этим никого не удивишь: сейчас каждый второй прячется за чужим фото. Но дайте мне ещё один шанс, у меня для вас есть история поинтересней.

Вы когда-нибудь делали что-то по-настоящему замечательное, настолько замечательное, что подарило бы вам признание и любовь миллионов человек? Не каждый может этим похвастаться. Представьте, что вы создали вакцину от рака, спроектировали машину времени или сняли гениальный фильм, а потом решили остаться в тени и никому не говорить, что это ваших рук дело. Ну, кто так делает?

Правильно – никто.

- Куда тебя опять занесло? – звонок моей подруги Альмы застал меня в аэропорту.

- Была на конференции для учителей, уже возвращаюсь.

- Ты прочитала моё сообщение?

Толпа передо мной стала утекать на посадку, сверкая билетами, и я лениво потянулась за сумкой, лежавшей рядом на металлической скамье.

- Лиза, - донеслось настойчиво в трубке.

- Да.

- Прочитала?

- Да, да, прочитала. Но я откажусь.

- Почему же, соизволь объяснить?

Если Альма прибегает к возвышенной лексике,  типа «соизволь» и «лицезрю» –  Альма злится. Обычно заслужено. Она моя подруга, но она также мой редактор, у которого вечно из-за меня проблемы. Поэтому, не дождавшись ответа на свой вопрос, она заговорила серьёзно:

- Лиз, послушай-ка. Я прикрывала тебя, когда ты отказалась заводить аккаунт в соцсетях, чтобы продвигать книгу, а ведь у всех авторов это в контракте прописано. Я прикрывала тебя, когда ты хотела остаться автором «без лица», и когда ты отказывалась от автограф-сессий  и встреч с читателями. Мне пришлось съесть много говна от руководства, потому что именно я проталкивала твою рукопись...

- Я тебя об этом не просила.

- Не за что, блин! «Спасибо, Альма, что показала мою книгу миру, спасибо, что сделала меня самым обсуждаемым писателем этого года, спасибо, что открыла мне дорогу в издательский бизнес!».

- Ты же знаешь, что я благодарна, я много раз тебе говорила...

- Не благодари меня, а просто езжай на эти долбанные съёмки!

- Аль...

- Я знаю, ты не хочешь светиться, тебе это всё неинтересно. Забудь о пиаре. Подумай о Самми.

- А что о нём думать? Книга дописана, она теперь живёт своей жизнью, я героев давным-давно отпустила.

- А вот и нет, деточка, жизнь твоих героев сейчас зависит от того, как их покажут на экране. Ты же не хочешь потом посмотреть фильм и впасть в депрессию оттого, что тебя вообще не поняли, Самми – не Самми, и всё – тлен?

Толпа у выхода шестьдесят два совсем поредела, и я стала прощаться с Альмой.

- Просто езжай туда, Лиз. Уроки у тебя всё равно онлайн, ты и так вечно разъезжаешь, ну, поживёшь три месяца на Лугардо, вот же пытка какая!

Уже в салоне, когда пассажиры рассаживались по местам, а потный мужчина укладывал свою дорожную сумку над моей головой, я вышла в интернет, нашла страничку «Лизы Сават» и пролистала несколько постов. Я ведь отказалась заниматься соцсетями и требовала скрытности по отношению к моей личности, так что издательство само занялось аккаунтом от моего имени. Они придумали ход конём: девушке-блогеру дали маску – белое девичье лицо с огромными глазами и ресницами, наподобие Бетти Буп, и доверили ей вести аккаунт от имени «Лизы Сават». То есть, её работа была притворяться мной. За три месяца аккаунт обрёл несколько сотен тысяч подписчиков, а сейчас, год спустя, он входил в список блогов-миллионников. Эта раскрутка на секретности принесла моей книге бешеную популярность, а Альму повысили, потому что это была её идея.

«Лиза Сават» – псевдоним, так что не пришлось напрягаться из-за внимания к моей жизни – его просто не было. Но разговоры моих друзей и учеников о моей книге и о «псевдо-Лизе» иногда занимали меня, вызывая дурацкую самодовольную улыбку, которую я, конечно, прятала или выдавала за что-то другое.

Мне она не нравилась, эта девушка за маской. Слишком самоуверенная, ловкая и лёгкая на подъём – такая, какой мне никогда не стать. Я вдруг подумала о Самми: а что, если его тоже приукрасят? Подгонят под единую формулу киногероев?

Мне вспомнилось, где он впервые пришёл мне на ум: на Лугардо. Я стояла на берегу и наблюдала, как покачиваются на волнах разноцветные лодочки, и вдруг представила молодого парня с загорелым обветренным лицом, но он точно не был рыбаком, потому что я видела, как он рассекал волны ни на чём ином, словно на автобусе! В тот момент я поняла, что он водитель, только его транспорт заупрямился и перестал ездить по дороге, унося хозяина в непроходимые чащи, океанские воды – туда, где никто прежде не был, чтобы Самми мог узнать то, что никому не доводилось. Потому одежда и длинные волосы парня были пропитаны солью – кто знает, сколько морей они с автобусом уже покорили.