Семья, Самайн и сказки

Вечер

     Юная Юбх Карнуэл в нетерпении ходила кругами по площадке для разгрузки дирижаблей, время от времени посматривая на юг, откуда должен прилететь аэростат из Даринширна. Холодный ветер трепал длинную шерстяную юбку и готов был вырвать из рук толстый плед кланового тартана, в который девушка куталась, но продолжала смотреть за горизонт. Дело шло к вечеру, ещё пара часов — и солнце скроется за горами, быстро стемнеет, а значит, мать загонит её под крышу, с вечным ворчанием, что нечего по темноте таскаться по стенам замка. А Юбх так хотела встретить этот дирижабль. Конечно, никто не обещал, что они прилетят именно сегодня, но канун Сауиня уже завтра…

     Юбх больше всего в году ждала не день своего рождения с подарками и поздравлениями, или день нового года, с пирами и гуляниями, или иной какой праздник из многих, что отмечали в Ханше, нет, больше всего она ждала два: Сауинь и Белтань, приход зимы и лета соответственно, которые особо чтились в родных краях. Но не празднования, угощения и игрища её привлекали. На эти две даты, к концу апреля и к концу октября, её семья собиралась полностью. Вот уже почти десять лет, без отговорок, опозданий, всё семейство главы клана Карнуэл встречалось в родовом замке Нуэла, чтоб с удовольствием отметить священные дни и повидать друг друга. Жизнь разбросала братьев и сестру отца Юбх по свету, но вот уже скоро, если дирижабль прибудет вовремя, если вообще сегодня, Юбх встретит последних, кто ещё не приехал.

     — Ну чего там, не видать? — на площадке показался Рори Карнуэл, отец Юбх, и девушка печально покачала головой. — Да чего они, опять что ли, на воздушных пиратов нарвались? Везучие, как старый Мюр, что мимо колодца пройти не может, чтоб в него не свалиться.

     — Так он же не специально падает, за водой же тянется, — вступилась за обычно весёлого и добродушного Мюра Юбх.

     — А нечего по пьяни по улицам мотаться, тогда и пить хотеться не будет.

     — Сегодня снова что ли свалился?

     — Снова, — проворчал отец, засовывая руки в карманы твидовой куртки, — я жене так и сказал, когда его ей приволокли, если ещё раз в колодце найду, так там и велю оставить. Проще новый колодец вырыть будет. Тем более в такое время…

     Отец сердился, но Юбх не верила, что он всерьёз. С тех пор, как дедушка Грегг полностью отошёл от дел, передав клан заботам старшего сына, Рори хоть и ругался постоянно, но всегда следил, чтоб соклановцам было хорошо. К нему шли за помощью и советом и всегда их получали. Но в чём отец прав, так это в том, что в седьмицу Сауиня, когда границы между мирами людей и тех истончаются и пропадают, когда на перекрестке можно легко встретить богла с претензиями, а на побережье кишмя кищат фо-а, шататься пьяным по темноте — так себе затея.

     Дядя Лейт, самый младший дядя Юбх, который обычно служил на материке, рассказывал ей, да и всем прочим племянникам, что их Ханш, наверное, последнее место на земле, где до сих пор верят в «сказки», что, по его мнению, дико смешно — технологически и по уровню жизни их родные места превосходили даже Камрийскую Империю, которая считалась вроде как их метрополией.

     Но Юбх никак не могла взять в толк, как же можно не верить в то, что вон там на побережье меж скал живут не только обычные тюлени, но и шелки и роаны? Ведь их песни слышат все. И зачем тогда рыбаки до сих пор, отправляясь в море, берут с собой кусочки янтаря, если не для того, чтоб отпугнуть в случае чего злобного брегди? А Везучий Коул? Ведь все сошлись во мнении, что его внезапно появившаяся и также пропавшая мать — морская дева кеаск, которую поймал коулов папаша и который из-за своего пьянства плохо спрятал её хвост, раз она так легко его нашла, потому и сбежала, но, как и полагается кеаск, оберегала сына от штормов и бурь, когда он выходил в море, пригоняла ему в сети лучшую рыбу…

     Нет, Юбх верила в «сказки». Даже в свои почти взрослые четырнадцать лет.

     — Дочь, у тебя глаза зорче, глянь, кажется мне или летят? — Рори изо всех сил щурился, смотря на юг.

     Глаза у него были зорче зоркого, Юбх сама видела, как он легко может подстрелить из винтовки горного козла с тысячи ярдов, но с готовностью повернулась и всмотрелась в горизонт, чтоб в тот же миг с визгом повиснуть у отца на шее:

     — Летят!

     По громкому слову главы клана площадку для разгрузки дирижабля осветили фонарями, готовясь принять гайдроп и канаты.

     Юбх отошла в сторону, дабы не мешать мужчинам, хотя с детства знала, что и как делать, чтоб помочь дирижаблю и взлететь, и приземлиться, но как-то не хотелось в суматохе приготовлений быть пришибленной мотком канатов.

     Весть о подлетающем дирижабле быстро разнеслась по замку, и с лестницы уже доносились шаги: Энгус и Лейт, младшие братья отца Юбх, поднимались, чтоб приветствовать гостей.

     Оба сами прибыли всего пару дней назад. Один — с материка, второй — с запада Ханша, где последние десять лет управлял угледобывающими шахтами. Но оба не нарушали традиции, исправно прилетая на семейные сборища. И сейчас стояли рядом с Юбх и Рори, с нетерпением ожидая приближающийся дирижабль.

     Когда небольшой аэростат полностью закрепили у причальной мачты и приставили трап, двери гондолы открылись, и появились те, кого Юбх так ждала.

     Единственная сестра её отца, тетя Мэрид, жившая последние годы в столице Камры, возникла в дверном проёме. За руку она держала мальчика лет шести на вид, который, едва заметив встречающих, с радостным криком «Юбх!» бросился вперёд.

     — Куинн!

     Кузен прилично подрос за последние полгода, и поднять его Юбх уже не смогла, но ведь обнимать можно и стоя на твердой земле. Тем же занимались сейчас Рори и Мэрид, которую брат сграбастал в свои медвежьи объятия, едва она сошла с трапа. После женщину передали в руки младших братьев, а отец Юбх с не меньшей теплотой уже обнимал и хлопал по плечу мужа сестры — Рэймонда, своего давнего друга.